Шрифт:
Закладка:
Глава 52. Побочные эффекты
Суета в доме Молли Уизли началась рано. Её шаги были слышны на лестнице задолго до рассвета. Некоторое время Молли с Артуром тихо разговаривали на кухне, потом задняя дверь открылась и закрылась. По лестнице снова послышались шаги. Голос Молли всё ещё звучал приглушённо, как будто она пыталась не разбудить дом. Ей ответил более молодой и высокий голос — Джинни. Шаги человека, спускавшегося по лестнице вместе с Молли, были запинающимися и неуверенными.
Через несколько минут на лестнице послышались быстрые мужские шаги. Это, должно быть, Билл — Перси всегда шёл очень осторожно, а младшие мальчики походили на табун жеребят.
Из кухни слышно только три голоса — должно быть, Артур ушёл на работу.
Размеренной поступью спустился старший сын Уизли — голос молодого человека на кухне подтвердил это.
Молли готовила — в воздухе витал запах сосисок. Через пятнадцать минут вниз по лестнице прогремела ожидаемым галопом толпа долговязых подростков.
Северус лежал на спине, прислушиваясь к звукам просыпающегося дома, и думал о том, сможет ли он прятаться здесь весь день. Возможно, если бы он притворялся спящим каждый раз, когда кто-то входил…
Лёгкий стук в дверь заставил его решиться.
— Да? Входите, — отозвался он, смирившись с тем, что его потревожат и пригласят на завтрак.
Это был мальчишка («Твой СЫН, Северус!» — громко произнёс голос Лили) с подносом, полным еды, и кружкой чая.
— Профессор, — тихо сказал мальчик, — миссис Уизли подумала, что вы, наверное, захотите ещё немного полежать.
Северус сел. Ребёнок поставил поднос на прикроватный столик и поспешил помочь поправить подушки. Зельевар вздохнул.
— Подай мне трость, — попросил он. — Я сейчас вернусь.
К счастью, ванная была рядом с комнатой, в которой спал Северус. В последние несколько дней зельевар чувствовал себя совершенно вымотанным, и хотел подумать, возможно ли что-то предпринять, чтобы избавиться от ощущения, будто он старше Дамблдора.
Прошло некоторое время, прежде чем он вышел из ванной. Мальчишка ждал его в коридоре.
— Ради бога, Гарри, — раздражённо бросил Северус, — нет необходимости ходить за мной хвостом.
Ребёнок слабо улыбнулся.
— Миссис Уизли сказала мне убедиться, что с вами всё в порядке, — он понизил голос, бросив быстрый взгляд в коридор. — Я не хочу оказаться с ней по разные стороны.
— Несомненно, — Северус поймал себя на том, что разделил с ребёнком заговорщицкую улыбку.
Чтобы мальчик вёл себя прилично ради Молли? Похоже, он не боялся этой женщины.
«Ласковое слово слаще мёда, Сев», — весело отозвался голос Лили.
Преподаватель в нём решил поразмыслить над этим. Слизеринцы, как правило, вели себя лучше, чем другие студенты, и Северус всегда полагал, что это просто преданность факультету, но, подумав, понял, что общение с собственными учениками не омрачалось его характером. Пожалуй, ему следует спросить Минерву, как она управляется с классом. Его слизеринцы редко жаловались на неё, и некоторые из них испытывали к ней настоящую привязанность, несмотря на её строгость.
Поразмыслив об этом сейчас, он понял, что всегда был несколько предрасположен к старой кошке. Она была строгой и никогда не заводила среди студентов любимчиков. Если подумать, хотя она и благоволила Джеймсу Поттеру и его друзьям, но никогда не потакала им в вопросах дисциплины, как это делали некоторые другие.
«Помнишь, что она сделала с ними после той выходки на озере?» — спросил голос Лили у него в голове.
Не сразу, но постепенно он смутно припомнил, как Блэк и Поттер мыли и натирали полы в Большом зале в течение нескольких месяцев, даже в октябре следующего учебного года. Он запомнил это особенно потому, что некоторые из слизеринцев завели привычку умышленно проливать что-либо на пол.
На самом деле это было гораздо большее наказание, чем Мародёры получили за то, что чуть не убили Северуса. После той эскапады он пошёл к директору; но, возможно, ему следовало сначала зайти к Минерве.
Похоже, у него было больше союзников, чем он всегда думал. Когда он начал преподавать, Минерва всегда была предусмотрительно приветлива. Время от времени они перебрасывались парой слов о студентах своих факультетов, но в целом их отношения были приятно дружескими. Взаимопонимание между Минервой и Северусом несколько нарушилось с тех пор, как открылась правда о происхождении Гарри, но, возможно, теперь их отношения потеплеют.
Когда он вышел через несколько минут, Гарри последовал за ним в спальню. Кто-то (Северус надеялся, что Молли, но подозревал, что на самом деле Гарри) перестелил постель и отвернул одеяло.
— Ты не домашний эльф, — тихо проворчал Северус, — и мне не нужно, чтобы ты вёл себя как домовик.
Тем не менее зельевар позволил ребёнку укрыть себя одеялом и поставить поднос с завтраком себе на колени.
Мальчик пожал плечами и ничего не ответил.
— Ты хотя бы поел? — Северус вздохнул.
Ребёнок кивнул.
— Миссис Уизли сказала, что я всё ещё слишком худой, — пробормотал он, скрестив руки на груди и выпрямляясь.
— Я вынужден согласиться, — кивнул Северус, окинув его оценивающим взглядом. — Ты принимал свои зелья?
Ещё один кивок.
— Вам ещё что-нибудь нужно, сэр?
— Нет, спасибо, Гарри, — просто покачал головой Северус, не уверенный, что доверяет почтительности мальчишки. — Посвяти этот день своим друзьям.
— Спасибо, — слегка улыбнувшись, пробормотал ребёнок.
Северус принялся за яичницу с тостом, размышляя, вставать ли ему после завтрака. Он так устал.
Этот рефрен уже начинал надоедать.
— Северус? — раздался из-за двери голос Молли. — Можно мне войти?
— Да, — отозвался Мастер зелий, смирившись с тем, что Молли снова возится с ним.
Она была одета в дорожную мантию и держала в руке два письма.
— Это только что пришло для тебя, дорогой, — сказала Молли, протягивая письма Северусу. Она говорила с почти нежной ноткой в голосе, как будто он был её старым другом. — Сейчас я отвезу Джинни к целителям. Билл рядом, и он подаст тебе всё, что нужно, — она вытащила из кармана и протянула Северусу маленький колокольчик. — Не вставай, пока не почувствуешь себя лучше. Билл услышит звон. Я вернусь к чаю. Надеюсь, ты не откажешься присоединиться к нам? Тогда мы сможем объяснить детям, что мы решили?
— Сначала я должен поговорить
