В селе Дуван представился временно командующему корпусом генералу Джунковскому{141}, который указал мне получить все сведения об Ижевской бригаде от начальника штаба подполковника Пучкова и сговориться с ним. Последний дал мне все данные о бригаде, я познакомился с последними донесениями командующего бригадой о состоянии обмундирования и пришел к выводу, что требовать что-либо от бригады невозможно, не снабдив ее самым необходимым. Кое-что обещал дать подполковник Пучков, от которого я узнал, что в предполагаемое наступление в конце февраля бригада в числе наступающих.

Донес свои заключения, из знакомства по бумагам, командующему армией и получил ответ, что все требования мои по части снабжения одеждой будут выполнены, но мне ставится в задачу при приеме бригады выяснить, «способна ли и пойдет ли бригада в наступление», и донести командарму. В штакоре мне указаны были и места сосредоточения для движения в боевую полосу, было указано, что я, по-видимому, войду в состав 3-го Уральского корпуса горных стрелков.

Я решил поехать в расположение Прикамского полка и проститься с чинами его; провел в полку день и, сердечно провожаемый, выехал в расположение штаба Ижевской бригады, предварительно известив о моем приезде. По дороге ко мне присоединились капитан Агапиев, назначенный временно начальником штаба бригады, и доктор Шиляев, назначенный бригадным врачом. Въехал в селение около 10 часов ночи. На улицах никого, некого спросить, где для меня приготовлена квартира. Наконец встречаем верхового, который оказывается комендантом штабрига поручиком Саламатовым, выехавшим встречать меня на свой страх, так как командир бригады штабс-капитан Зуев и начальник штаба штабс-капитан Баев, получив мою телеграмму, распоряжений никаких не отдали. Приказал везти себя в штаб бригады, так как квартиры отведено не было. Там нашел, в невероятно растрепанном виде, старшего адъютанта по оперативной части прапорщика Ещина и по хозяйственной – прапорщика Коновалова. Приказал освободить для меня и приехавших со мною маленькую комнату.

Немедленно отдал приказ о прибытии и вступлении в должность, а прибывшим со мной – вступить в исполнение обязанностей. Вслед за этим отдано было приказание на завтра, в котором указывался час представления мне всех начальников отдельных частей, которых представлять должен штабс-капитан Зуев. Так я был желателен офицерскому составу бригады, занимавшему командные должности. Взялся за гуж – будь дюж!

Было неприятно, и почти всю ночь я не спал, обдумывая дальнейшие шаги. В их представлении я был враг, приехавший их всех сменить, но они глубоко ошибались – мне назначен штаб, так как бывший не был способен к работе, а строевых начальников я не намерен был сменять, пока не удостоверюсь в негодности. Ночью же познакомился заочно с командным составом всей бригады.

Командующий бригадой штабс-капитан Зуев (военного времени)

Начальник штаба штабс-капитан Баев (то же)

При штабе: Образцовая отдельная стрелковая рота – поручик Коновалов (1914 года)

1-й Ижевский стрелковый полк: командир полка поручик Михайлов{142} (военного времени)

Командир 1-го батальона штабс-капитан Астраханцев (военного времени)

Командир 2-го батальона прапорщик Евдокимов

Командир 3-го батальона поручик Ложкин

2-й Ижевский стрелковый полк – командир полка подпоручик Ляпунов (военного времени, не бывший на фронте)

Командир 1-го батальона штабс-капитан Посносов

Командир 2-го батальона штабс-капитан Гребенщиков (из солдат)

Командир 3-го батальона штабс-капитан Куракин (военного времени)

Ижевский артиллерийский дивизион – командир дивизиона прапорщик Кузнецов (военного времени)

Командир Гаубичной батареи штабс-капитан Яковлев

Ижевский кавалерийский дивизион – командир дивизиона прапорщик Орлов

Командир 1-го эскадрона (из солдат)

Командир 2-го эскадрона – прапорщик Багиянц{143} (рабочий)

Запасный Ижевский батальон – поручик Смолин (фельдфебель-гвардеец)

Интендант бригады – полковник, старый артиллерист, всю службу проведший в Ижевском заводе.

Общий состав бригады 7500 человек.

Вот те лица, которые представились мне 8 февраля 1919 года.

Я указал им, что никаких перемен делать не собираюсь, все они себя покажут в бою. Штабс-капитану Зуеву и Баеву было тяжело, я видел, поэтому я им сказал, что если они пожелают, то могут ехать в Омск в академию Генерального штаба слушать курсы, за что они благодарили, а я это выхлопотал заранее, чтобы убрать их из бригады.

Затем я отдал приказ на движение на новые места и во время пути несколько тактических учений и инспекторские смотры. Приказ состоял на параллельное преследование. В течение трех суток дороги шли параллельно в 6–8 верстах. Части выполнили задачу удовлетворительно. Я с начальником штаба проверял обе колонны, переход сделан был даже весело, все были заняты делом и старались. Донесения составлялись правильно, охранение в пути и особенно на ночлеге было отличное. Я порадовался. Пришли на новые места, и я немедленно начал принимать полки. Штаб бригады был в селе Михайловском.

Постараюсь более подробно описать их, так как на основании этих смотров я должен вынести впечатление – пойдут или нет в наступление. Первым я смотрел 2-й полк, составленный из крестьян деревень, окружающих Ижевск. В полку находилось 1500 штыков, пулеметная команда в шесть пулеметов, команда конных разведчиков – 40 лошадей (не сабель, так как ни таковых, ни седел почти не было, сидели на подушках). Полк был выстроен развернутым фронтом с оркестром на правом фланге. Подходя к полку, я прежде всего обратил внимание на оркестр; одеты они были грязно и пестро, один тип был в цилиндре, многие в женских кацавейках, в лаптях, валенках, сапогах, ботинках. Остановил музыку, поздоровался, ответили дружно и продолжали играть встречу. Пошел по фронту полка – винтовки держат отлично, не шелохнутся, видны старики прямо дряхлые, а рядом юнцы по 16–17 лет. Поздоровался, отвечают дружно, но не «господин полковник», а «Ваше Высокоблагородие»; к ноге взяли отчетливо. Спросил командира полка, почему отвечают не «господин полковник». Тот растерянно заявил, что это и для него неожиданность. Потом выяснилось, что так решили отвечать старые солдаты. Объяснил полку, что надо отвечать так, как теперь принято. Обходил роты, разговаривал с офицерами и солдатами, впечатление отличное, единственная жалоба на снабжение; отношения между солдатами и офицерами дружеские, все одеты одинаково плохо; все офицеры знают своих подчиненных, как близких родных. Разговаривая со стариками, я натолкнулся на картину – в строю отец 64 лет и сын 18 лет, стоят рядом; отец говорит, что при наступлении он еще хорош, а вот при отходе ему тяжело, не может успевать за молодыми; сын говорит о боязни за отца, но оба хотят бороться против большевиков. В ротах солдаты, говоря о ротном, называют его по имени-отчеству;