Шрифт:
Закладка:
Лиза фыркнула в чашку и лукаво посмотрела на Ксюшу.
– Что же тебя рассмешило, Лизонька? – терпеливо задала вопрос Белла. Пока она отворачивалась к Кощею, конфеты со стола куда-то исчезли, и в тугих карманах у Лизы сочно захрустело.
– Да так… – с ухмылкой закатила Лиза серые глазки, – от какой-такой Яри у Матушки чистые Сердцем детки родятся, если она мимо мужнего уда на девок заглядывалась?
Ксюша покраснела, потом побелела, и вдруг цапнула со стола вилку.
– Да я тебе щас секель порву, сучка! – ломанулась она так, что на столе зазвенела посуда. Лиза стартанула со стула по гравийной дорожке, теряя конфеты. Ксюша припустила за ней, понося рыжую на весь Ирий чернейшим матом.
– Ксюша, стой! Немедленно вернулась ко мне, быстро! И забудь всю эту похабщину навсегда! – стукнула по столу Белла. – Ксюша, немедленно слушайся!
Она в полном негодовании повернулась к Кощею.
– Полгода, говоришь? Из тюремщицы в прибогини? Да она посыплется на первый же день! Может быть из меня плохая учительница, но из тебя воспитатель – просто ужасный! Сколько живу с ней в общей квартире, волосы дыбом встают; знаешь, что она рассказывала мне про людей в подвалах и про бандитскую жизнь? Наломал ты дров, Эдик, а я расхлёбывай? Нет, не за этим я сюда ехала, чтобы вправлять исковерканную психику твоей падчерице!
– Она не моя падчерица, и из родни у неё есть лишь один человек. Но Ксюша нужна всему Краю, и особенно людям на западе.
– Там не наша территория, запад под контролем Чёрного Солнца. Поднебесье – это проект Марины. Если бы тридцать лет назад ты догадался об этом раньше, Максим бы не погиб.
– Может быть скоро всё поменяется. Если нет, то погибнут остатки людей. Из Поднебесья Марина вытягивает ресурсы, но сильные Западные Города ей не нужны. Когда придёт Навь, никто из них не должен сопротивляться. Мы обязаны переиграть ситуацию: вытеснить из Поднебесья ЧС, укрепить западные общины и выставить Небесную Дружину единым войском. Нам понадобится второй эшелон обороны, чтобы Навь сломала зубы о Поднебесье, если не удастся остановить их под Монастырём.
– Но Ксюша никогда не жила в Поднебесье, она не знает порядков, обычаев, она там чужая.
– Тем лучше для нас. Порядки и обычаи – вполне изучаются, и мы преподнесём свой катализатор Поднебесью, как спасительницу от постоянных склок между общинами. Есть достоверная информация, что Китежский Городничий выловил в озере золотую рыбку. И мы знаем, какое желание он загадал.
– Ушам не верю, что ты рассчитываешь на суеверия… ты хотя бы рассказал Ксюше, кто она?
– Нет. Ей достаточно собственного желания попасть в Китеж и найти свою подругу из города. Объяснять Ксении в чём её конечная цель и откуда произошли Повелителей – не понадобится. В Поднебесье я поставлю перед ней в основном тактические задачи и немного посвящу в общую стратегию Двоеверия. Если она узнает о всех моих планах, то использует их против меня.
– Ты ничего толком ей не рассказываешь, чтобы не ждать сюрпризов? Не задумывался, что Ксюша сама как нераскрытый сюрприз? Ой, прости: ты же основательно её изучил, и теперь всё под контролем, никаких проблем, совершенно нечего опасаться! – хмыкнула Белла и развела руками. Кощей мигом заметил издёвку.
– Что такое?
– Даже не представляю, как такая мелочь может помешать твоим стратегическим планам, хотя… ты знаешь, почему Ксюша так настойчиво ищет ту девочку из подвала?
– Крепкая дружба.
– О да! Вот мы с тобой дружим, ты очень по мне скучаешь? Нет, Эдик, за двенадцать лет ты ни разу меня не пригласил, а ведь мы с тобой были не только друзьями… Видишь ли, Ксюша по-прежнему доверяет мне, и мы... посекретничали тут, как две подружки, с глазу на глаз.
– Яснее.
– Яснее? Что ж, вот тебе и яснее: Ксюше нравятся девочки, она ищет свою Сашеньку, потому что влюблена.
Кощей секунду считывал её глазами, будто старый компьютер обрабатывал информацию, и потом резко выдал:
– Твой первый приезд. Это ты виновата.
– Что, я?! – вспыхнула Белла. – Может тебе надо бы одеваться получше, стричься хотя бы раз в полгода, говорить деликатнее и не вести себя как конченный… сухарь! Может тогда бы она и мужчинам доверяла побольше!
– Ты даже не представляешь, как эта деталь может всему навредить, – помрачнел больше тучи Кощей.
– Чувства Ксюши – тебе не деталь, она живой человек, – строго отчеканила Белла. – Если бы ты хоть раз увидел в ней не инструмент, не катализатор, отпер перед ней дверь не потому что так надо, а потому что тебе её стало жалко, ты бы не прятался от неё ни тактически, ни стратегически, она бы сама тебе помогла – сама, добровольно, потому что верила бы тебе, как Максим верил и спасал Орду, как я верила, когда лезла под пули открывать эту чёртову Башню. Ты потерял Максима, обжёгся, закрылся и от меня, и от Ксюшки. Теперь, кто бы к тебе не попал, какой бы живой человек к тебе в руки не угодил – ты оттолкнёшь его, потому что боишься огня в живых душах! У тебя сердце почернело и стало плексигласовым, как твоя Башня!
Белла отвернулась, прерывисто выдохнула и даже разок всхлипнула, но тут же, полушутя, пожурила его:
– Ну вот, что ты натворил? Я лет двадцать не плакала.
– В Арктиде, наверно, это не так нужно, – нескладно ответил Кощей. Даже не глядя на него, Белла знала, что сейчас его взгляд скользит мимо и не смеет задержаться.
– Поживи с моё сотню лет в бетонной коробке, когда поездка к бывшему любовнику – уже праздник, может тогда поймёшь, о чём плачут Вечные. Ты ведь ни разу не видел, как родители переживают своих детей и превращаются в тени самих себя. Скучно… – колко отрезала она и нервно хмыкнула. – Нет, такие странные испорченные люди как я не должны размножаться. После Раскола я, наверное, изменилась не меньше твоего, я больше ни о
