— Там, откуда я и Эридан родом, долг чтят превыше всего остального, — объяснила она и на прекрасное юное лицо пала тень глубокой печали. Похоже, воспоминания о доме ранили ее до глубины души.

— Слышал, вы бежали из родных мест. Тогда ли леди примерила маску и стала откликаться на имя Белого Лебедя?

— Это долгая история, — неохотно призналась Арианна, чувствуя, как изучающий взгляд темного эльфа блуждал по ее лицу и телу, прикрытому светлым плащом.

— Кто научил вас искусству владения меча? — Безэмоционально допытывался парень. — Я видел, как вы двигаетесь, как наносите удары и сокрушаете противника. Ваши движения схожи с техниками, которые практикуют на дальнем востоке. За горячими песками Ий-Дъии, у подножия Алых Хребтов спрятан загадочный храм Лиги Хранителей Справедливости, где воспитывают…

— Габриэл, — она остановила его рукой.

Тяжелый взгляд воина жег ее огнем.

— Вы Хранительница Справедливости? — Не отступал изгнанник. — Были Хранительницей?

Арианна смутилась:

— Прошлое лучше оставить в прошлом. Скажу одно. Побег из дома, суровая реальность Верхнего Мира, бесконечные смерти друзей и сородичей изменили меня. Арианна Белая Лебедь не могла помочь. Но другая — в маске, без имени и прошлого могла стать символом, светом утраченной надежды народа Рассвета.

Пристальный немигающий взор Габриэла заставил ее передернуть плечами и замолчать.

— И она ей стала, — хмыкнул он.

Воистину Дети Рассвета были полными противоположностями Детей Сумерек, но, пожалуй, в этом и крылась сила обоих народов, некогда бывших единым целым. Наивные, ранимые и добрые светлые эльфы прекрасно дополняли грозную мощь, крепость и силу темных сородичей, а состраданием и любовью оттеняли их хладнокровный расчет, беспринципность и безразличие.

Неожиданно для самого себя Габриэл подумал, что будь у владык Теобальда и Аннориена Золотое Солнце больше мужества и твердости, они могли пойти дальше и заключить не только Пакт Дружбы, но и объединить свои войска, или больше того — создать новое великое и несокрушимое государство Высоких Эльфов. Идея мелькнула подобно вспышке новорожденной звезды, пустив в его сильном, непоколебимом сознании прочные корни и неожиданно указала путь, по которому следует идти в будущее.

— С вами или без, я покараю убийц, — резкий тон вернул его в беззвездную майскую темноту.

Габриэл смерил ее взглядом и лег на ковер из пышных трав. Черные волосы рассыпались по зелени листы, присыпанной крупицами росы.

— Обсудим это утром. — Постановил он. — Дежурите до середины ночи, потом я вас сменю.

Арианна стиснула окованную рукоять, но благоразумно заставила себя придержать язык. Каким бы жарким не было их желание прикончить друг друга, оба, похоже, смирились, что спор закаленной стали придется отложить до более подходящих времен. Не прислушаться к шепоту мудрости было бы верхом эльфийской глупости и позора.

Она поднялась на ноги и тронулась поляной, освещенной роем светлячков. Лютый прищелкнул клыками и выдавил глумливый рык.

— Нет, — шепнула Арианна, и, бросив короткий взор на растянувшегося у огня воина, сердито добавила, — он намного хуже.

И не заметила, что Габриэл усмехнулся.

* * *

Оселок скользил по лезвию, высекая крапину и тонкий мелодичный звон. Тихо потрескивали бревна в догорающем огне. Справа в лунном свете серебрилась туманная долина, слева стеной поднимался безмолвный ночной лес. И вдруг…

Отравленный злобой холодок выскользнул из северного подлеска. Хэллай, обнюхивающий скользкий корень, обвитый мхом, вскинул голову и утробно зарычал. В следующий миг ночь сотряс пронзительный, леденящий душу вой. Арианна вспорхнула и обернулась, но темнота, сомкнувшись злобным занавесом, теперь угрожающе молчала. Только скелеты деревьев рвали серую облачную даль, да клочья белого тумана лениво лизали изъеденную насекомыми кору. Снова взвыли. На этот раз с запада. Потом еще — с востока и юга.

Воительница вздрогнула, когда возле уха раздался мужской голос:

— Нас выследили.

Габриэл подкрался бесшумно, как бесплотный Дух Арвы Антре.

— Нет нужды искать убийц, миледи. Они сами нас найдут.

— Вы знали? — В ее голосе звенело удивление. — Это те, кто погубил селение Трома?

Шерл кивнул, наблюдая за лунным светом, сочащимся сквозь листву.

— Кто они? — Шепнула Арианна.

— Пепел и Огонь.

Эльфийка понятия не имела, что это такое, но решила:

— Примем бой.

— Их слишком много, — качнул головой воин и поморщился — свежие ароматы сырого леса быстро сменялись тленотворной вонью и горелым смрадом.

Рев и хрип разлетелся над чащей в сотне локтей левее. Земля забилась в приступе нарастающей дрожи. По поверхностям тихих прудов покатилась частая рябь, застонали ломающиеся кусты.

Габриэл засыпал тлеющие угли, подхватил походную сумку и крикнул.

— Бежим!

Арианна вложила оружие в ножны, махнула ощерившемуся хэллаю и ворвалась в рябинник белым облаком.

Они бежали, почти не касаясь земли. Деревья в свете молодой луны казались взъерошенными темными великанами. Сбоку вздымались гряды мшистых бесформенных камней, тут же чернели развалины древнего моста, шумел камыш. У костлявых подножий скал плавали реки туманов.

Чудовища, хрипя от ярости и иссушающей жажды, тем временем проворно настигали. Их громадные тени мелькали в просветах бурых стволов и виднелись средь кудрявых малинников. Габриэл бросил взгляд через плечо — клубы жидкого пепла неслись по пятам. Бездушные глаза поблескивали цветом луны. Жесткие, пронзительные глотки исторгали рваные хрипы. Мощные жилистые тела покрывала короткая шерсть-панцирь.

Громадина с желтыми, как перезрелый сыр глазами испустила жуткий вой и выскочила из-за гребня, преграждая эльфам путь. Ее серая мохнатая тень рассыпалась по поляне неясным призрачным силуэтом. Когти-кинжалы вспороли твердую почву, саблезубые клыки сверкнули клинками из белой стали. Эти твари перемещались облаками раскаленного пепла, а при необходимости принимали облик огненных псов размером с коня.

Габриэл резко сменил направление и, схватив Арианну за руку, бросился в высокую заросль куманики. Пасть одичалой твари изрыгнула струю серебристого дыма, срываясь в прыжок. В этот момент облако снежного вихря налетело справа и смяло темную тушу рухнувшим монолитом. Два диких зверя завертелись по поляне в оглушающе визгливом хрипе. Лапы взбивали комья чернозема, мощные тела обламывали нижние сучья и колючие голые кусты.

— Сюда! — Габриэл кинулся к синим валунам.

С одной стороны разверзлась широкая дугообразная трещина, унизанная острыми осколками. Сзади катился ревуще-рычащий хриплый вал. Удушливая вонь забивала легкие, высекала слезы и наполняла кровь ядовитым отчаянием. Ночь была временем их торжества: ни сталь, ни огонь, ни доблесть не могли им противостоять. По крайней мере, пока они шли по следу жертвы. Будь Габриэл один, он бы принял отчаянный бой, но он был не один, и темное чутье безнадежно шептало: пока он примет на себя ярость одних, ярость других растопчет хрупкую жизнь Арианны.