Шрифт:
Закладка:
— А как на счет Сказания о зажжении Огненных гор? — в очередной раз сменила тему госпожа Велекла.
— Время вышло, — к моему счастью, прервал ее математик. — Думаю, экзамен вполне может быть зачтен. Похвальное стремление к знаниям, госпожа Бороув, особенно учитывая ваше иностранное происхождение.
— Но... — попыталась возразить госпожа Велекла.
— Мне кажется, на обычных экзаменах вы ограничиваетесь простым двадцатиминутным опросом, а прошел уже целый час. Я, конечно, не могу судить, но, на мой взгляд, для первокурсницы вполне приемлемый уровень знаний, не так ли?
Под испытующим взглядом Яриса литераторша густо покраснела:
— Госпожа Бороув не посещала лекции, поэтому мне потребовалось больше времени.
— Но теперь-то все очевидно, — кивнул Ярис.
Пришлось ей все же подписать мне зачет.
— Кстати, а что там за сказание о сожжении гор? — поинтересовалась, когда математик оставил нас с Ярисом наедине.
Он рассмеялся:
— Так и знал, что вы не читали. Не о «сожжении», а о «зажжении». Впрочем, это произведение вообще-то вне вашей программы. По легенде Огненные горы были вполне обычными и имели на своих вершинах ледяные шапки. Но затем однажды возник огненный вихрь, который прошелся по всем горам. Ледяные шапки были растоплены, горные реки вышли из берегов, на в низинах случились наводнения, сходили сели, были завалены старые перевалы. Некоторые горные породы оплавились в стекло, горные массивы были разрушены. Огненный же хребет так и не погас с тех пор. Говорят, там, среди вулканов живет одержимый Огнем зверь, который до сих пор подпитывает силу вулканов.
— Одержимый огнем? Это кто же должен быть, если водные звери — это подводные обитатели, а воздушные — птицы. Что же за животное может носить в себе силу Огня?
— Никто не знает, это ведь легенда.
Я задумалась. Горный хребет разделял материк по всей длине, отделяя земли людей (Империю и Халифат) на юге от владений темных эльфов на севере, плюс Огненный хребет шел с севера на юг, служа естественной границей между Империей и Халифатом, превращая конфигурацию гор в нечто, похожее на земную букву «т». И вся эта территория была сожжена огненным смерчем? Какое древние оружие могло сотворить подобное? Или это лишь преувеличение древних сказок? Неизвестно, но сказание это определенно следует прочесть.
Тихонько постучали в дверь кабинета и, когда я привычно крикнула «войдите» в узкую щель протиснулась голова Вармы, одной из тех, кто участвовал в испытаниях моей разработки:
— Арина, — она знаком подозвала меня, косясь на Яриса.
— Что случилось? Заходи, не стесняйся, — предложила я, не желая отрываться от своих записей. Ярис достал для меня копию старинной рукописи с текстом Сказания о зажжении огненных гор, и я разбирала ее, переводя старинные слова со словарем.
Девушка на мое предложение упрямо помотала головой и продолжила знаками звать меня с собой. Пришлось все же отложить бумаги и со вздохом выехать к ней в коридор:
— Что случилось?
— Там такое! — протянула она, удостоверившись, что дверь плотно заперта, и Ярис не может нас слышать. — Лайну не приняли на курс артефакторов.
— И что? — не поняла я. Я не была удивлена, что Лайна провалилась, для полноценного артфактора ей не хватало усидчивости и внимательности.
— Идем, ты должна это сама видеть, — Варна схватила меня за руку и потянула за собой.
Мы выехали из Академии через одну из задних дверей, ведущих в парк, поплутали по извилистым дорожкам и подошли к одной из небольших беседок. Громкий женский рев было слышно еще издали, а, приблизившись, я увидела горько плачущую Лайну, которую обнимала, пытаясь успокоить, Барби. Остальные девчонки из нашей группы собрались тут же, аристократки нервно обмахивались веерами, но, так как Ниана не уходила, остались и они.
— Что за трагедия? — чтобы заехать в беседку, пришлось приподнять коляску магией, да и то девушкам чуть ноги не отдавила, слишком тут было мало места. — Ты провалилась на экзамене и тебя гонят из Академии?
— Нет, — прорыдала Лайна.
— У твоих родителей несчастье какое-то случилось? — продолжила я допрос.
— Нет!.. — она перевела на меня злобный взгляд. Лицо ее покраснело до свекольного цвета, светлые волосы растрепались, глаза опухли и превратились в щелочки. Красотка.
— Тогда что за трагедия?
— Меня на факультет артефакторов не взя-али! — провыла она и вновь уткнулась в плечо Барби. Та обняла ее, поглаживая по плечам.
— И что? — холодно осведомилась я. — Тоже мне трагедия — лекарем быть. Ты же с самого начала учебы этого и хотела, чего тогда теперь воешь?
Ответом было невнятное мычание в грудь Барби, из которого я ровным счетом ничего не поняла.
Я обвела взглядом остальных девушек. Они сочувственно посматривали на Лайну, явно зная больше, чем я.
— Жених ее бросил, — наконец, не выдержала Варма, так и стоящая за моей спиной.
— Какая связь? — не поняла я.
Вновь глухой вой в плечо Барби в ответ, но от него понятнее не становится. Я требовательно уставилась на Варму, как на единственный адекватный источник информации.
— Парень за ней начал ухаживать после нашего испытания. Она ведь во главе была, схему артефакта воедино собирала, вот он ее и приметил. Про свадьбу говорил. А как профессор артефакторики объявил списки тех, кого хотел бы видеть на своем курсе, а Лейны там не оказалось, так парень ее и бросил.
Вновь невнятный вой в грудь Барби, быстро перешедший в громкие рыдания.
— Вот козел! — бросила я злобно.
Остальные девушки тяжко вздохнули. Потом начали делиться информацией, кто что знал: как быстро парень окрутил их подругу, какой он бабник из купцов, третьекурсник, а отец его — спонсор Академии. И сколько девушек по нему сохнет из купеческих да из горожанок, и что они Лейну предупреждали. Я только удивленно хлопала ресницами, какие страсти тут творятся, пока я над ученой степенью своей корплю.
— А я предупреждала, — заметила Ниана, поставив точку в обсуждении.
Лейна вновь завыла горько, но теперь уже в ее бормотании я могла разобрать, какой парень был классный, какой красивый, как ухаживал и сколько всего подарил: цветы, конфеты, ленту...
— Ну, это к счастью, — после короткой паузы сделала вывод я.
Даже Лейна удивленно на меня уставилась.
— Если парень козел и расчетливый моральный урод, то счастье, что ты от него так быстро избавилась. Представь, что он бросил бы тебя уже с ребенком одну, вот был бы ужас!
— Но я же его люблю-у-у! — после паузы проныла она.
— Ты не его любишь, а ложь, которой он тебя окружил. Если бы он был такой, каким ты его представляла, он бы так расчетливо не поступил. Козел он, а тот честный парень, которого ты полюбила — это совсем не он. Такого еще поискать придется.
