— Да, — отчеканила я, нервным движением поправляя волосы. — Я решила сохранить ему жизнь. И он не вампир. Он дампир.

Изложение моей теории заняло у меня минут пять. Наемник слушал внимательно, замерев неподвижно. Затем придвинул сахарницу, неторопливо, по одному, бросил в чашку три куска и принялся задумчиво размешивать. Отхлебнув глоток, он посидел еще пару секунд, вслушиваясь во вкус. Потом вздохнул и обратился ко мне, с явной надеждой переубедить.

— Я понял. Похоже на правду. Но сути это не меняет. Гуманнее убить его, Леди, — голос звучал тихо и сочувственно. — Зная горячность твоего бывшего щенка, я испытываю глубокие сомнения, что он сможет спрятаться и не отсвечивать. А, значит, вопрос заключается только в том, кто найдет его первым. Наши с тобой друзья, хотя бы, подарят ему быструю и легкую смерть. В прочих наших коллегах я не уверен.

— У него нет нужды прятаться, — я внимательно наблюдала за братом, жадно ловя его реакцию. По тому, как воспримет новость Мрак, можно было предположить, как отнесутся к ней остальные. Хотя, большого ума для предположений не требовалось… — В обязанности мастера входит защита ученика.

Мрак поперхнулся кофе и едва не опрокинул чашку.

— Ты собираешься позволить предателю учиться дальше?!

— Уже позволила.

Наемник поднялся на ноги, прошелся по кухне туда-сюда. Выглянул в окно, преувеличенно внимательно осмотрев сад. И, наконец, развернулся ко мне:

— Почему?

— Мрак… за прошедшее время произошло и поменялось многое. Я говорила с Ирвином, и не единожды, при разных обстоятельствах. В том числе, таких, которые ложь исключали полностью. Я абсолютно уверена, что Вин не хотел предавать кого-либо из нас. Он заигрался. Запутался. Растерялся. С прогнозированием последствий у него туго. Опыта не хватает. Гонора и самоуверенности зато хоть отбавляй. Но вот злого умысла у Ирвина не было, я уверена. Я не отрицаю его вины, она есть, и она тяжела. Но жизни его проступок не стоит. Он заплатил за свою ошибку. И расплата была мучительной. Ты же видишь, как он испуганно шарахается от любого жеста. Я не знаю, сколько потребуется времени, чтобы сгладить последствия. И сгладятся ли они вообще когда-нибудь. Но я хочу попробовать.

Мрак вернулся за стол, вновь взялся за кофе, но снова отставил его, пытливо вглядываясь в меня.

— Ты сказала, ты не сама. Тогда…

— Падальщики, — коротко отозвалась я. — И подробностей от меня не узнает никто. Я не хочу обнародовать эту информацию.

Мрак болезненно скривился и согласно кивнул, пятерней зачесывая назад непослушные волосы.

— Да уж. Убить, и вправду, было бы гуманнее. Не ожидал, что ты способна…

Я вскинула голову, чувствуя, как глаза, все-таки, наполняют горячие слезы обиды. Вся моя выдержка ушла на общение с Ирвином. Если бы брат мог представить, чего стоило это решение мне. Как я сидела, тупо глядя в одну точку, не меньше часа, пытаясь заставить себя протянуть руку и сделать звонок Тони. Как лихорадочно искала другой вариант, любой другой вариант, позволивший бы выманить Себастиана и не обернувшийся бы пыткой для Вина. Каких усилий стоило мне не отменить все в последний момент, не сорвать операцию, а позволить этим мерзавцам мучить моего ученика. Мог ли Мрак знать, каково это: отдать приказ пытать человека, которого знаешь достаточно близко? С которым год прожил бок о бок, разделяя выпавшие на общую долю горести? Как это: наблюдать за мучениями и сознавать, что от их завершения ученика отделяет всего одно слово. Мое слово. Которое я не могла озвучить, не подставив под удар других близких. Расплачивался не только Ирвин. Свою цену отдавала и я, отвечая за совершенные в прошлом ошибки.

— Черт, Леди, я не это хотел сказать! — всполошился брат, заметив мой взгляд. Он вскочил с места, попытавшись коснуться меня, но я увернулась и отступила на несколько шагов, вздернув подбородок и усилием воли останавливая рвущиеся вовне эмоции.

— Как оказалось, способна. И считаю, что запросила достаточную цену за предательство. Ирвин останется в живых. И продолжит обучение у меня. Я не прошу у тебя поддержки. Я не прошу рисковать ради меня или моего ученика. Я прошу лишь не мешать.

— Тебя убьют, — тоскливо произнес Мрак, не делая больше попыток приблизиться. — Вы погибнете оба. Ты же понимаешь, чем рискуешь, оставляя его в живых? Или наивно надеешься, что твоя слава убережет вас?

— Я все понимаю. И осознаю все риски. Я надеюсь, что убережет нас мое мастерство. Скажи мне… ты смог бы отдать Саньку, если бы не был однозначно уверен в его виновности?

Мрак тяжело вздохнул и сел обратно, сплетая руки в замок и упираясь в них подбородком. Поразмыслив минуту, он помотал головой:

— Нет. Не смог бы.

Я согласно кивнула, не глядя на брата, и глухо произнесла:

— Допивай кофе и уходи, Мрак. Пожалуйста.

Но тот не пошевелился. Когда я уже готова была повторить свою просьбу, он поднял голову, выныривая из размышлений, и неожиданно сообщил:

— Я поддержу твое решение. Поддержу перед ребятами и перед остальным сообществом. Ты на меня можешь рассчитывать. Но лояльности к своему щенку от меня не жди. Он — предатель, и я не вижу ни малейшего повода списывать со счетов его поступки. Ему ко мне лучше не лезть. И, Леди, не гони меня. Мы шестнадцать лет дружим. Сомневаюсь, что нашу дружбу может разрушить даже такое разногласие. Я на твоей стороне.