сделал все возможное, чтобы сохранить позиции своего брата. Он выступил из Манта с армией, состоящей в основном из англичан, но слишком поздно, чтобы спасти Сен-Валери. В течение следующих шести недель он проводил шумные военные демонстрации вдоль долины Соммы и в западной Шампани, набрасываясь на потерявшие бдительность гарнизоны и умело уклоняясь от контратак противника. Филиппу, безусловно, удалось выставить дураками коннетабля и адмирала Франции, командовавших обороной. Они больше боялись городских радикалов среди собственной пехоты, чем англичан и наваррцев с другой стороны. Но Филипп мало чем мог похвастаться, когда вернулся в Нормандию в начале июня 1359 г.[687] По мере того, как поддержка короля Наварры ослабевала, Дофин обретал уверенность. В рядах его советников вновь стали появляться старые антинаваррские офицеры его отца: авторитарный Симон Бюси, специалисты по чеканке монет Жан Пуалевилен и Николя Брак, а также другие репрессированные за коррупцию лица начала правления Иоанна II. Великий союз радикальных реформаторов, богатых городов и  сторонников короля Наварры распался. В мае 1359 года на сессии Генеральных Штатов Дофин восстановил в должности всех министров, привлеченных к ответственности Штатами в 1357 году. Ни один делегат не протестовал[688].

Как только Генеральные Штаты разошлись, Дофин осадил Мелён. Как он набрал для этого армию и заплатил ей, далеко не ясно. Похоже, что она состояла в основном из людей, выведенных из гарнизонов Нормандии и Иль-де-Франс, дворян, бесплатно служивших один месяц, который их представители обещали при закрытии Генеральных Штатов, и итальянских арбалетчиков, нанятых городом Парижем. Дофин разместил свой штаб в разрушенном цистерцианском монастыре Лис, в полутора милях к западу от стен города и построил большой укрепленный барбакан на главной дороге из Мелёна в Парижа. Из арсенала в Лувре была доставлена на барже артиллерия, включая две большие пороховые пушки. Люди Дофина неоднократно штурмовали островную цитадель, совершая великие подвиги личного героизма, но гарнизон каждый раз очень удачно отбивался. Через месяц после начала осады армия Дофина обложила островную крепость с двух берегов Сены, но не приблизилась к ее захвату[689].

Обе стороны в этой все более бессмысленной гражданской войне теперь мало обращали внимания на события в других странах. Давно обещанное вторжение Эдуарда III во Францию должно было начаться в августе. Уолтер Мэнни открыто собирал войска на северных границах королевства, в Эно и соседних провинциях Германии и Нидерландов. В портах Слейса и Брюгге находились агенты правительства Эдуарда III, приказывая английским кораблям немедленно вернуться на военную службу, а другие закупали огромное количество товаров на рынках Фландрии. На своем собственном острове английские министры предпринимали решительные попытки скрыть свои приготовления от большого сообщества французских пленных, чиновников и дипломатов, которые теперь почти постоянно проживали в Лондоне. 5 июля 1359 года всем французам (кроме пленников) было приказано покинуть пределы королевства. Сами пленники были вывезены из столицы и распределены по большому количеству крепостей в средней Англии и западных графствах. Король Иоанн II, чей двор насчитывал более семидесяти человек, полностью состоявший из французов вплоть до прачки, был вынужден отправить почти половину из них домой. В конце месяца его перевезли под строгой охраной в замок Сомертон, где его переписка контролировалась, караулы были удвоена, а у каждого входа стояли вооруженные стражники. Но все было бесполезно. По сообщениям, французские шпионы обосновались в Лондоне и на юго-востоке страны. Некоторые из них, по-видимому, были англичанами, натурализованными во Франции, которых обнаружить было практически невозможно. Напряженность военного времени, несомненно, затруднило их сношения с континентом, но кто-то, несомненно, "исключительно надежный и хорошо осведомленный", к началу июля раскрыл все планы Эдуарда III Дофину и снабдил его точным списком городов на которые англичане предполагали напасть[690].

Король Наварры был полон решимости договориться с Дофином, а продолжающееся сопротивление Мелёна давало ему возможность торговаться. 26 июля 1359 года он собрал "огромную компанию" в Манте на Сене, номинально для освобождения Мелёна, а на самом деле для поддержания своего шаткого положения за столом переговоров[691]. Его представители уже торговались с советниками Дофина. К концу июля 1359 года они пришли к предварительному соглашению о том, что Карл принесет Дофину оммаж, а взамен получит все, чем владел на момент начала военных действий, плюс 600.000 экю, которые будут выплачены частями в течение двенадцати лет, и земельные владения с доходом в 12.000 ливров в год. Эти условия были в принципе приемлемы для Дофина и его Совета. После некоторого убеждения они стали приемлемы и для вечно недоверчивых парижан, которые к этому времени составляли главную опору правительства Дофина. Оставалось решить проблему точного местоположения земель, которые должен был получить Карл, — вопрос исключительно деликатный для человека, который больше заботился о статусе, чем о доходах. Карл Наваррский хотел получить все виконтства Фалез, Байе, Ож и Вире. Это дало бы ему компактный домен, включающий большую часть Нижней Нормандии. Но советники Дофина не согласились.

Днем 19 августа 1359 года свояки встретились впервые за полтора года. Местом встречи была выбрана безлесная равнина к западу от королевской крепости Понтуаз, где устроить засаду было невозможна, а сорок вооруженных людей были достаточным отрядом телохранителей. С обеих сторон в отдалении находилось большое количество войск. Произошел обмен заложниками и оба принца вместе поехали обратно в Понтуаз. Но, несмотря на целый день споров, их советники так и не смогли прийти к согласию по жизненно важному вопросу. Дофин послал графа Этампа в апартаменты Карла, чтобы сообщить ему, что его требования не могут быть удовлетворены и если он будет упорствовать, его попросят удалиться из Понтуаза, и никакого мира не будет. Все считали, что переговоры провалились. В ходе своей бурной жизни король Наваррский часто удивлял своих современников, но мало что удивило их больше, чем способ его примирения с Дофином. На следующее утро король Наварры созвал советников Дофина в свои личные покои. Он сказал им, что королевство находится на грани гибели и конечно, два принца, которые были так тесно связаны семейными узами, не должны безучастно наблюдать за тем, как страну разрывают на части. Карл заявил, что ему не нужны деньги и никакие земли, кроме тех, что у него были раньше, он лишь желает исполнить свой долг перед Родиной. И без сомнения, если он выполнит его хорошо, то будет достойно вознагражден. Все это, сказал он им, он охотно повторит публично.

Советники Дофина не могли поверить своим ушам. Они отправились на улицы Понтуаза, чтобы пригласить свидетелей. В конце дня горожане собрались в большом зале замка, чтобы услышать, как король Наварры повторил свое заявление перед всем миром. Карл Наваррский объявил, что прикажет своим гарнизонам покинуть замки, которые они занимали с начала гражданской войны и принял от Дофина символические дары мира в виде вина и пряностей. Естественно, возникло множество догадок о мотивах короля Наварры. Некоторые из присутствующих решили, что его коснулся Святой Дух. Некоторые приняли его заявление за чистую монету. Некоторые