— Отказываюсь, — но Валанди не нужна была ничья защита. После того случая она ни за что не позволит кому-либо притронуться к себе без разрешения. Лучше умрет.

Но её мнение не интересовало Сектара — он смотрел лишь на брата.

— Ты смеешься?

— Твоя женщина очень красива, — наконец-то удостоив солнечную взглядом, туманный улыбнулся: — Я не принимаю тебя за шлюху. Я хочу заплатить за удовольствие, но не тело. И не будь она твоей, Гин, я бы не то что денег, даже мнения твоего не спросил, однако…

— Вот именно, Сектар, она — моя. Я не позволяю тебе даже думать о ней в том ключе!

— Хорошо, хорошо, — отказ ни сколько не оскорбил туманного. Лишь прошептав что-то вроде «Очень жаль», он посмотрел на лунную. — А что насчет неё? Только за неё даю не более пяти тысяч, уж не сочти за оскорбление, но ей и близко не стоять подле солнечной.

Часы медитации не прошли даром. Лунная не напала, даже слова не сказала. А может, Кая просто была поражена наглости и тому, как в этих местах относятся к женщинам: как к товару! Да эти ублюдки даже хуже звёздных — те хоть не скрывают того, какими мразями являются. Ну и… как женщина, она была оскорблена до глубины души за эту «скидку».

— Она же ничья, — забил последний гвоздь Сек.

— А ещё все нас считают самыми отвратительными эльфами, — спокойно проговорил Зак, надкусывая очередную креветку. — Мои сородичи хотя бы не прячутся за всей этой дорогой мишурой.

Он отбросил вилку и завертел в руках столовым ножом, недвусмысленно намекая, что ему хватит и его для убийства.

— Мне наскучило здесь. Вечер, где не проливается кровь, слишком унылый, — он воткнул этот тупой нож в стол, вгоняя в дерево почти по самую рукоять. — Кая, не желаешь потренироваться? Счёт уже за сорок перевалил, когда отрабатывать думаешь?

— А также звёздным манеры не писаны, — ответил Закнеылу младший, не позволил вставить Кае «да». — Пока хозяин не встанет, гости сидят, тем более… ты испортил любимый стол моей матушки.

Поймав взгляд Сектара, Закнеыл ощутил ужасную головную боль, которая не то что думать, не позволяла даже стоять — туманный эльф залез ему в голову и очень грубо стал просматривать воспоминания, неаккуратно выдёргивая их из глубин подсознания. Какие-то воспоминания он нарочно замедлял, чуть ли не пихая в нос их обладателю.

Схватившись за голову, Зак с трудом сохранил сидячее положение. Сектар откапывал самые жуткие воспоминания в его голове, но на этом он решил и сыграть. Усилием воли он сам выудил в памяти кошмары, что он творил в академии, и бросил их в туманного. Хотел сломать его страшными картинами? Так пусть теперь сам наслаждается просмотром кровавого пира, пусть видит, с кем связывается.

Глаза Закнеыла горели красным, а из носа, кажется, пошла кровь, но он продолжал эту ментальную схватку, не желая отступать.

— Гинтар, останови его, — прошептала Валанди, прикрывая рот рукой.

— Сектар, немедленно прекрати! — в один голос с Валанди вскрикнул старший, но тот, не отрывая взгляда от Закнеыла, махнул рукой, останавливая брата. Гин боялся подойти — он переживал, что резкая остановка этой магии может кончиться слишком чревато.

— И ты этим хвастаешься? — мурлыкал Сек. Противясь, звёздный делал лишь себе больнее. — Да, мне очень страшно. Просто трясусь, звёздный. Мне это не интересно, — надавив на разум, Сектар стал искать свою цель. Он делал всё это не просто так, но, как и обещал, всё для Гинтара.

— Сволочь, немедленно останвоись! — Кая вскочила с места, испугавшись за стояние Закнеыла, обняла, как бы пряча его голову за своим телом, но Сектару то было не помехой — он увидел его глаза, и он мог продолжать делать всё, что хочет.

— Какая симпатичная звёздная, — мурлыкал он время от времени, на каждое предложение вынимая нужное воспоминание. — Ливафейн… Красивое имя. Да и тело прекрасное, хоть и звёздная. Так, это не интересно. Надо же… Да ты всей душой желал спасти солнечную? Забавно, ведь она вряд ли поймёт, на какие жертвы ты для неё пошёл. Она даже не помнит, как ты на неё смотрел в этот момент. О, лунная, а ты сексуально мастурбируешь…

«Что? — распахнула глаза от удивления, Кая, не отпуская голову Зака, застыла, чувствуя, как лицо заливается краской. — Он… видел?»

— Да после такого я бы сам не удержался от того, чтобы с ней переспать, — между тем продолжал показывать моменты из жизни звёздному.

— Что ты сказал? — настала очередь удивляться Гинтару. Не просто удивляться… До него быстро дошло сказанное, и юношу просто затрясло, но вот вопрос: отчего?

— Более того, так грязно воспользоваться её одурманенным состоянием? Ах, звёздные, такие звёздные.

А того это лишь забавляло. Он получал эстетическое удовольствие от вида Закнеыла и от того, как сейчас смотрели на него его друзья.

— И что с того? — невозмутимо спросила Валанди. — Он же звёздный, чего от них ещё ожидать? А я ведь предупреждала вас на его счёт, — упрекнула она остальных. И слова ее звучали искренне, и мысли были такими же. — Эй, а вытащишь из Гинтара грязные мыслишки? Хочу узнать о его бывших подружках. Может, что-то о Манари?

Закнеыла отпустило так же резко, как и схватило, не оставив даже легкого ощущения болезненности. Оба брата одновременно посмотрели на Валанди. Гин был уверен, что после услышанного вообще реальность откажется воспринимать, но её вопрос как пощечина…

— А я тебе и так расскажу, — и вновь улыбка младшего спала. Для него же вообще будто ничего не произошло, как сидел вальяжно, так и остался. — Все его бывшие подружки любили только его статус и деньги. Что же до дочери виноделов, она единственная, кто полюбила его не за это, но вот только его сердцу она не мила. А что касается тебя…

— Сектар, не смей! — секунда, и перед лбом брата образовалась тонкая льдина, готовая нанести увечье. Вторая секунда — перед лицом Гинтара образовалась такая же. — Хватит лезть в мои отношения.

— Если бы не я, сейчас бы либо Махалей, либо Отария спали в твоей кровати. Но не с тобой, а с твоими деньгами. Ты хоть раз мне спасибо за это сказал?

Кая воспользовалась моментом и помогла Закнеылу встать со стула. Не смотря на него, стала подталкивать к выходу, предлагая покинуть столовую.

Валанди бросила взгляд на звёздного, убеждаясь, что её план сработал, и Кая увела его подальше отсюда.

— Что касается меня… — вернулась она к братьям. — Деньги мне не нужны, у