вниз по шее и мимо грудей. Ее рот приоткрылся от вздоха желания, тело выгнулось под прикосновениями, пока его руки медленно гладили спину. Заяна никогда не чувствовала себя такой живой. Всего на мгновение, на одну ночь, она сможет притвориться, что это так.

Ей следовало остановиться. Она все еще контролировала ситуацию. Простое усилие воли – и все закончится. Но разум насмехался над мыслями о контроле, уже подчинившись всему, чему следовало бы сопротивляться. В голове звучало только: «к черту проклятые последствия».

Словно прочитав мысли, Маверик обхватил ее за шею и притянул к себе. Их губы встретились, как луна и звезды: слияние тьмы, триумф. Вся сдержанность исчезла, наряду с внутренним голосом, пытавшимся кричать, что она связалась с врагом. Заяна отбросила все и окончательно сдалась.

Его пальцы двигались неторопливо, расстегивая застежки ее кожаных штанов. Словно Маверик все еще ожидал, что она может передумать из-за одного неверного движения.

Но она не хотела нежности, не хотела медлить.

Заяна оставила его волосы, чтобы расстегнуть плащ, а затем принялась за пуговицы жакета, прежде чем стянуть с его плеч. Не теряя времени, она вытащила его рубашку из штанов как раз в тот момент, когда прохладный воздух обдул ее грудь и живот, когда он наконец понял намек и зашевелился быстрее, снимая с нее одежду.

Маверик убрал руки, позволяя стянуть с себя рубашку. Заяна воспользовалась возможностью, чтобы рассмотреть красивый рельефный торс, и насладиться ощущением его шероховатой кожи – такой же, как у нее самой. Затем Заяна почувствовала, как он вцепился в ее плечи, стягивая костюм. Он не позволил ей вздрогнуть от холода, притянул к себе обнаженную, ее груди прижались к его, восхитительной и теплой. В их прикосновениях не было нежности, только агония и злоба; скрытые эмоции, вырвавшиеся наружу подобно яростному шторму.

Это была грубая, первобытная страсть.

Его руки скользнули по спине, не дрогнув от следов шрамов. Длинные пальцы точно проследили, где расправились бы ее крылья, сними она чары, но ощущения все равно пронзили ее насквозь, заставив вскрикнуть и застонать от блаженства. Маверик точно знал, что делает, когда у него тоже вырвался стон.

Жар между ног был почти болезненным, умоляя об освобождении. Заяна прижалась к нему, чувствуя, как его плоть твердеет. Он застонал, не прерывая поцелуя, и настала ее очередь удовлетворенно улыбнуться. Она пошевелилась снова, но он крепко сжал ее бедра, останавливая. Прежде чем она успела запротестовать, его сильная рука обхватила за спину, и Маверик уложил ее на землю.

Она ощутила мягкость сброшенной одежды. Он отстранился, изучая ее полуобнаженное тело.

– Я мечтал сделать с тобой такие развратные вещи, Заяна, – хрипло произнес он.

От его взгляда по коже побежали восхитительные мурашки. А слова едва не лишили рассудка.

– Так сделай их все.

Его улыбка была убийственно красивой. И многообещающей. Когда он наклонился и навис над ней, его растрепанные волосы обвились вокруг лица, смягчая жестокость, часто сквозившую в его чертах. Но прямо сейчас он был свободен и ничем не обременен, как ветер, и по ее груди разлилось удивительное тепло.

– Одной ночи не хватит, чтобы воплотить все.

Заяна не хотела портить настроение, напоминая, что у них есть только этот миг. Что с наступлением рассвета время свободы и фантазий закончится.

– Тогда сделай самые грязные, Маверик.

Глубокий одобрительный рык вырвался из его горла как раз перед тем, как он осыпал поцелуями ложбинку между ее грудей. Она резко вдохнула, выгибаясь всем телом в ответ на прикосновения. Он скользнул рукой по изгибу ее талии, переходя к ленивым, дразнящим поглаживаниям внизу живота, в то время как продолжал свой мучительно медленный спуск губами по груди. Она извивалась под ним, приподнимая бедра в безмолвной мольбе, чтобы он опустился ниже.

Тихий смешок прокатился вибрацией по ее коже.

– Требовательная, как всегда, – с восхищением заметил он, опуская руку, чтобы поработать с пуговицами.

Маверик больше ничего не сказал, когда отстранился, взялся за края кожаных брюк и потянул, пока ее ноги наконец-то не оказались свободны, обнаженная кожа отливала великолепной белизной в ночи. Маверик встал перед ней на колени, осматривая каждый сантиметр ее тела порочным голодным взглядом.

Заяна медленно поднялась, пока тоже не оказалась на коленях. Ее руки потянулись к его волосам, чтобы снова притянуть Маверика к себе. Она поцеловала его решительно, со всепоглощающей страстью, в то время как он крепко прижал ее к себе. И Заяна чувствовала, как в ней высвобождается страстное желание, копившееся годы и даже десятилетия, которое она упорно отказывалась признавать.

Она скользнула рукой вниз по его груди, мимо пупка, пока не почувствовала твердыню через брюки. Звук, вырвавшийся из его горла, заставил ее нащупать пуговицы, отчаянно желая ощутить его обнаженного. Ее ладонь опустилась вниз, и она почти задохнулась, когда рука обхватила член по всей длине.

– Заяна, – умолял он у ее губ.

Она хотела его – всего его. Но как только собралась отодвинуться, его руки поймали запястья. Она встретилась с ним взглядом, его рука снова обвилась вокруг нее, притягивая ближе, прежде чем она успела наклониться, чтобы попробовать его на вкус.

– Если ты сделаешь это, – сдавленно выдохнул он, – все закончится прежде, чем мы оба будем готовы.

По телу пробежала дрожь, когда она изогнулась.

– Встань.

В любое другое время команда Маверика пробудила бы в ней смертоносную ярость. Поэтому так ново было чувствовать желание повиноваться. Приказ пробуждал давно дремлющий трепет. И она осторожно встала.

– Лицом к стене.

Она без колебаний выполнила приказ.

Маверик не встал. Вместо этого он подвинулся и вписался в пространство между ней и стеной, продолжая стоять перед ней на коленях. И еще до того, как опустить взгляд, она знала, что весь его вид и темные полные опасности глаза окончательно сломят ее.

– Ведь именно этого ты всегда хотела, Заяна? – Не прерывая зрительного контакта, Маверик стянул последний лоскуток ткани, и она сбросила нижнее белье, оставшись полностью обнаженной. – Я, стоящий на коленях перед тобой. – Он обхватил ее голень, поднимая и направляя ногу, чтобы закинуть себе на плечо. Когда его губы коснулись внутренней стороны бедра, Заяне пришлось опереться рукой о стену, с губ сорвался стон, в то время как боль между ног нарастала. – Такой порочно прекрасной.

Затем его рот коснулся самой нежной части тела, и она не смогла подавить крик, откинув голову назад. Маверик не был нежным. Ни в движениях языком, ни пальцев, которые вскоре присоединились, чтобы усилить наслаждение, на которое она даже не думала, что способна. Он пожирал ее без жалости, и у нее