не нашлось слов, чтобы предупредить его, прежде чем разрядка пронзила каждую клеточку тела. Она крепче вцепилась в его волосы, когда он не остановился, продолжая доставлять ей удовольствие толчками, от которых кружилась голова. Все произошло так быстро, и когда волны блаженства после кульминации начали укрощаться, она тяжело задышала, медленно моргая, чтобы осознать то, что только что произошло.

Этого было недостаточно. Она хотела – нуждалась – в большем.

Пальцы Маверика вырвали у нее последний резкий вздох, когда покинули ее тело. Он отстранился, губы блестели от ее метки. В этих глазах не было ничего, кроме темного голода.

– Проклятая богиня.

Заяну пробила дрожь, и она опустилась намеренно медленно. Положив руку ему на грудь, она направила его назад, пока снова не взобралась ему на колени. Он добровольно подчинился. Оттуда, куда они стремились, не было возврата, но Заяна не испытывала страха или сомнений.

Завтра все вернется на свои места, и так будет всегда, пока кровь разделяет их виды. Но сегодня она позволит себе забыться и, что более важно, простит себя. Простит за то, что отказывала разуму и телу в любом доступном счастье. Простить его за их общее порочное прошлое, за жестокость друг к другу, к которой их так часто принуждали.

Он взял ее лицо в ладони с неожиданной нежностью, Заяна наклонилась и поцеловала его, пробуя себя на вкус на его губах – на языке, когда тот соприкоснулся с ее языком. Почувствовав его между своих ног, Заяна полностью опустила бедра. Они оба резко выдохнули, когда он вошел в нее. Его губы оторвались от ее, чтобы опуститься к шее, и она почувствовала прикосновение острых клыков к пульсирующим венам. Они двигались вместе, страсть затмевала любые рациональные мысли. Она не могла предупредить его не кусать. Ей было все равно. В этот момент она, возможно, даже хотела этого.

Сейчас только они имели значение. Все остальное было неважно. Заяна чувствовала, как искры ее молний пробегают по венам, отвечая на жар его огня, которым он сопровождал каждое прикосновение. Они оба тяжело дышали, запыхавшись от желания. Она чувствовала, что взбирается все выше и выше, достигая высот, о которых раньше не подозревала. Они были тьмой над тьмой. Огнем над огнем. В своем блаженстве они могли уничтожить друг друга и мир на своем пути.

Внизу живота начал формироваться еще один узел. Покалывание поползло вверх по бедрам, груди, пока не охватило каждую клеточку ее тела. Маверик массировал ее округлые груди, приблизившись губами к уху.

– Дай себе волю, Заяна. – Его дыхание обдало шею жаром. – Бери все, что хочешь. В чем нуждаешься.

Она вцепилась в его волосы с такой силой, что поняла – это будет больно, но Маверик ответил только первобытным стоном желания. Ногти впивались ему в грудь, плечи, оставляя следы черной крови, пока ее бедра самозабвенно двигались навстречу ему, направляемые его крепкой хваткой.

Она не думала, что оргазм может оказаться сильнее первого, но ошибалась.

Сильно ошибалась.

Казалось, этой вершины Маверик достиг вместе с ней, и его громкие стоны только усиливали удовольствие, он замер, а она задрожала. Маверик притянул ее к себе, прижавшись лбом к впадинке на ее плече, пока они отдавались во власть ощущениям. Их наслаждению не было предела, и на мгновение ей стало все равно, что она может раствориться в небытие и не вернуться обратно.

Затем она упала обратно в пещеру – блаженно и внезапно. Напряженное тело стало невесомым. И все же Маверик держал ее, мелодия их затрудненного дыхания была единственным звуком в ночи.

Заяна медленно высвободила руку из его волос и отстранилась настолько, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Я все еще тебя ненавижу, – выдохнула она, совершенно измученная.

Маверик получил то, что хотел. Как и она. И все же на его лице не было торжества.

– Я бы забеспокоился, будь это не так.

Их губы снова встретились. И что-то разорвалось в ее бессердечной груди. Она не сопротивлялась и не осознавала его движений, пока ее спина не уперлась во что-то твердое, а их языки переплелись.

Маверик уложил ее, и когда отстранился, оставив последний поцелуй на плече, произнес:

– А теперь спи, Заяна.

Ее полное изнеможение и угасающее вожделение были ответом на эти слова. Глаза начали закрываться сами собой.

Заяну не волновало, что он может убить ее в таком уязвимом состоянии, если она поддастся забвению.

Что-то теплое и тяжелое накрыло обнаженное тело.

Не волновало, что он может бросить ее в этой неглубокой пещере, как только она заснет.

Ее голова поддалась и безвольно упала.

Ей было все равно.

Но, что более важно, Заяна ни о чем не жалела.

Глава 54. Заяна

Заяна проснулась и сделала глубокий вдох, ощущая себя такой свободной в удивительно легком теле. Она вспомнила все. Всю прошлую ночь с Мавериком, и даже когда солнце сменило луну, не жалела о содеянном.

Это ничего не меняло между ними. Но она не сожалела, что поддалась безрассудному порыву. Даже с тем, кого презирала.

При мысли о нем глаза широко распахнулись, взгляд упал на зазубренные темные камни потолка пещеры. Она не слышала ничего. Даже ожидаемого дыхания. Во вспышке гнева и паники Заяна вскочила и выпрямилась, сжимая плащ, прикрывавший ее обнаженное тело. И, быстро оглянувшись, подтвердила свою догадку.

Маверик исчез.

Она не могла пошевелиться от неверия, в то время как слепая ярость побуждала выскочить из укрытия и выследить мерзавца. Как она могла хоть на секунду поверить, что Маверик другой, когда все его мерзкое существование свидетельствовало об обратном? Безжалостный, корыстный, равнодушный негодяй.

Он оставил ее. Получил, что хотел, и просто бросил.

Но не это пробудило в ней ярость. А реакция тела, с которой она не могла бороться. Заяна сильно стиснула зубы, и не заботилась, сломаются ли они, лишь бы избавиться от проклятого глупого жжения в глазах, доказывающего, что ей не все равно. Ее задело не то, что он овладел ею, а что с такой легкостью бросил.

Это была не она. Эмоции проникли так глубоко, и она не знала, что с ними делать. Заяна попыталась оградиться злостью и отчужденностью от жалких чувств, угрожавших уничтожить ее. Она не была такой. Слабой.

Чье-то внезапное приближение отвлекло от переживаний. Заяна оказалась совершенно беззащитной и уязвимой. Он оставил ее в таком состоянии. Но она могла винить только себя, пока ее разум погружался в холодное спокойствие, уже рассчитывая следующее движение и готовясь к тому, что скрывалось у входа в пещеру.

Заяна