– На нем остались только рваные штаны. Ни рубашки, ни обуви. От работы в шахте его тело стало гораздо мускулистее, чем я помнил. Но он был весь в шрамах и жутко избит. А следы от кнута на его спине почти заставили меня проклясть все и убить каждого надсмотрщика, до которого я смог бы добраться, прежде чем они в конечном итоге убили бы меня. Но мне пришлось проявить смекалку, стало ясно, что брат сделал то же самое. Изая боролся не только за выживание, но и за статус одного из самых сильных рабов, которым давали немного больше еды и воды, пока они могли хорошо выполнять свою работу. Рядом с ним был другой, у которого тоже были воля и решимость выжить. Некоторое время я наблюдал за ними, стараясь придумать, как вытащить нас отсюда. Я заметил, что у них завязалась дружба, судя по тому, как они по очереди отдыхали, пока другой выполнял работу, и делились водой. Мелочи, которые были необходимы, чтобы выжить в таких условиях.

От вспыхнувших воспоминаний на глазах выступили слезы, и Фейт почти остановилась. Горло болезненно сжалось, но она все же смогла выдавить:

– Это был Рейлан…

Кайлер молчал, они прошли в тишине уже много метров. И хотя сцена в ее сознании была такой яркой, она неосознанно оставила разум открытым, чтобы почувствовать отголоски переживаний Кайлера, пока он вспоминал подробности. По щекам потекли слезы, когда она подумала о том, через что им всем пришлось пройти.

Кайлер не ответил. Ему и не нужно было.

– Позже я узнал, что они прибыли примерно в одно и то же время, но Рейлан оказался там первым, после того как дядя продал его с намерением выкупить обратно, как только он усвоит урок. Незадолго до этого дядя продал Ливию, собственную дочь, в бордель, и Рейлан сорвался, чуть не убив его, но друзья дяди подоспели как раз вовремя, и Рейлана отправили на рудники.

О боги. Грудь пронзила боль при упоминании роли Ливии в этой истории. Ее переполняла ярость, которая навсегда останется ненасытной, поскольку злобный фейри был уже мертв, но Фейт все равно дрожала от гнева, желая совершить свое собственное жестокое возмездие над дядей Рейлана и всеми надсмотрщиками.

– Как вам удалось спастись? – напряженно спросил Фейт, отчаявшись услышать счастливый конец, благодаря которому все они были здесь.

Кайлер выдохнул:

– Мы едва не попались. Я потратил несколько недель, изучая каждого охранника, отмечая пересменки и изучая все возможные выходы, чтобы вытащить нас оттуда живыми. Лагеря были защищены от магии. Изая не мог превращаться. А я перемещаться. Было только одно временное окошко, чтобы попытаться сбежать обычным способом.

– На это потребовалось время. Мне, как надсмотрщику, не разрешалось вступать в контакт с рабами. Поэтому приходилось передавать сообщения хитроумно, часто подсовывая записки им в еду или проходя мимоходом. Когда план был готов, мы не медлили. Убили много фейри и сделали то, что прежде не удавалось ни одному рабу – вырвались на свободу. Мы вдохнули воздух над теми пещерами, и я никогда не забуду тот первый вдох. Но наша победа была недолгой.

Фейт не осознавала, насколько сильно вцепилась в него от напряжения, нараставшего в рассказе, пока Кайлер не коснулся ее руки, возвращая в настоящее.

– Нас окружили. Численное превосходство составляло пять к одному. Хотя мы уже не были под куполом, душившим любую магию. Но мы так никогда и не узнаем, удалось бы нам справиться своими силами. И по сей день заключаем пари на этот счет.

Фейт удивленно подняла бровь:

– Они вас отпустили?

Смешок Кайлера эхом разнесся по коридору, заражая ее весельем и вызывая улыбку на лице.

– Конечно нет. Они были полны решимости расправиться с нами на месте. Но затем появился тот, кого мы меньше всего ждали, у кого была власть заявить, что с этого дня он не успокоится, пока не уничтожит все лагеря рабов и не подвергнет их унижению после увиденного в том, из которого сбежали мы.

Фейт громко охнула.

– Агалор, – заключила она.

– Можно назвать судьбой или проклятым везением трех мерзавцев, что король возвращался из поездки в близлежащий военный лагерь, когда наткнулся на нашу эпическую схватку. Он приказал освободить нас, и пещеры работорговцев Фенхера стали первым лагерем, который был уничтожен, а все рабы освобождены. Я, как никогда, радовался, что с нами был Рейлан. Каким-то чудом Агалор узнал его и понял, что перед ним сын близкого друга, выдающегося генерала, которого он не переставал оплакивать… Ну, полагаю, теперь ты знаешь, как все мы оказались на нашем нынешнем посту.

Фейт переполняла гордость. За воинов фейри, за своего отца. За дружбу с ними и за то, что была дочерью милосердного великого короля. Фейт еще никогда так не гордилась отцом.

– Не обошлось без серьезных испытаний и решимости. Агалор открыл дверь, но нам предстояло проявить себя и подняться до нынешнего статуса. В нашей жизни появилась достойная цель, и как только мы заняли достаточно высокое положение, нам разрешили возглавить группы, чтобы уничтожить все лагеря рабов, какие только сможем найти. Не уверен, существуют ли они сейчас, но содержание в неволе строго запрещено и карается смертной казнью.

– Мы с братом были довольны тем, чего достигли, довольны тем, что руководим, сражаемся и просто живем. Рейлан же продолжал идти вперед, словно думал, что всегда делает недостаточно, что сам неполноценен. Он дослужился до генерала, но, несмотря на это, не думаю, что он когда-либо чувствовал себя достойным звания, которое когда-то носил его отец. И не поверит, но он самый достойный из всех, кого мы когда-либо знали.

Фейт вытерла глаза тыльной стороной ладони, смущенно всхлипнув в образовавшейся тишине. А потом усмехнулась. И в конце концов рассмеялась. Кайлер присоединился к ней, пока смех не заполнил все пространство и не поднял настроение. Она смеялась радостно, потому что испытывала глубокую любовь ко всем участникам рассказа. Грустила, подобно ему, из-за всего, что им пришлось вытерпеть, и радовалась за каждого, кто сражался и выжил.

Когда смех прекратился, Фейт почувствовала себя лучше, ближе к каждому из спутников. Она прислонилась головой к Кайлеру, пока они шли, благодарная за то, что тот поделился с ней этой историей. Фейт подумала о каждом друге с новой гордостью и любовью. О своем отце и его желании увидеть королевство свободным. Их королевство. Но больше всего она думала о Рейлане. О том,