— Ну-ну, не всё так плохо, — усаживаясь ко мне на колени улыбается Лена и прижимает меня к своей груди. — Главное самому захотеть исправиться. Ты сможешь, я знаю.

— Я постараюсь, — выдыхаю, утыкаюсь лицом в её грудь и ловлю губами сосок.

— Ух, уже успехи делаешь, — подняв голову стонет Лена. — Уже… Татьяна Ивановна, оцените старания нерадивого ученика?

— Ага, — расстёгивая блузку вздыхает Таня. — Сейчас оценим. Сейчас…

— Татьяна Ивановна, чтобы закрепить закрепить результат, — отрываясь от груди Лены улыбаюсь. — Можете помочь?

— Как?

— Скажите, ара-ара…

— Ара-ара…

— Да не так. Томно, с придыханием…

— Ладно, — полностью сняв блузку и лифчик улыбается Таня. Встаёт передо мной, закидывает руку за голову, поворачивается боком, прикрывает глаза и томно выдаёт: — Ара-ара…

— Уй всё… Уй красота. Я готов к исправлению. Исправляйте меня, исправляйте полностью.

Видя мой настрой, женщины совсем теряют стыд. Лена скидывает халат, Таня задирает юбку, ложится на стол и сгибает ноги в коленях.

Вот это я понимаю, игры. Готов так хоть каждый день вот так. Ух!

Глава 25

Некоторое время спустя. Лазаревск. Вечер. Парк. Громова, Иванова и Тихонова.

— Значит так, товарищи, — сидя на скамейке заявляет Маша. — Наш последний план, по переводу замедленного запечатления в спонтанное, обернулся катастрофой. Из чего следует, что все стандартные и нестандартные методы ускорения отпадают. Надо придумать что-нибудь другое. Внимательно слушаю ваши предложения.

— Поймать, дать по соплям и взять силой, — сжимая кулаки рычит Ольга. — То есть не взять, а дать. Ну вы поняли.

— Думаю это не сработает, — вздыхает Женька. — Сами смотрите, он несмотря на запечатление от нас всё дальше и дальше. От вас шарахается, на меня после того как я начала с вами общаться вообще внимания не обращает. Он сосредоточен на Лене с Таней. В ресторане им песни посвящает, подарками заваливает. Они гуляют, ходят в кино, в театры, на выставки. Редко когда Игорь остаётся дома один. Летом собираются лететь на море.

— А ты откуда знаешь? — щурится Иванова.

— Ну, я по-прежнему проникаю к ним в дом и слушаю, — разводит руками Женька.

— Трогаешь его?

— Теперь не получается, — выдыхает Женька. — Они в комнату Лены жить переехали. Спят вместе… Спят, едят, даже моются. В своей комнате, в которую так легко пролезть, Игорь только учится. Может… Может это всё бесполезно? Может надо по-другому?

— Ага, точно, радикально, — потирая руки улыбается Маша. — Новый план. Ты Женька, теперь шпион. Продолжай в том же духе, проникай, смотри и слушай. Но теперь запоминай. Особенно меня интересует когда Игорь дома один остаётся. И вот когда он останется, мы нанесём удар силой тройной красоты. Ему просто некуда будет деваться. А ещё нам нужны наручники и липкая лента. Чтобы обездвижить и рот заклеить.

— Рот не надо! — восклицает Ольга. — Рот нельзя. Как я его целовать буду? Не-не-не, только не рот.

— Ладно… Все слушайте сюда. Я сейчас такое выдам.

План Ивановой, по мнению Женьки до ужаса аморален и развратен. Если точнее, то они дожидаются когда Скворец останется дома один, потом все втроём проникают к нему, обездвиживают и надругаются. Не в плане того что насилуют, совсем нет. Но демонстрацию своих тел, поцелуи и объятия в планы входят. Громова правда собирается сесть ему на лицо, но Иванова говорит что пока рано.

Запасным вариантом идёт поход в гости. Девушки собираются накупить сладостей и припереться к ним на чай. Что по мнению Женьки просто глупо потому что Лена не поймёт и устроит скандал.

— Ну всё, — вытянув руку кивает Маша. — Пора начинать. Женя,