Нам же воевать не хотелось, поскольку с грабителей, как правило, ничего толком не возьмёшь. Все помнили, как пошарив по кораблю, захваченному по пути в Саркел, мы найденным барахлом только часть оплаты за проезд возместили. К тому же я и в этот раз держался принципа, что жизнь одного моего солдата стоит больше, чем двадцати чужаков.

Поскольку особо делать нечего, я начал учить хазарский язык.

Знакомый торговый пост мы встретили если не всеобщим залихватским ликованием, то с воодушевлением. Люди заметно устали, и всем хотелось побыстрее сойти на берег, оказавшись в окружении мирных жителей. Тут же удалось сговориться о продаже корабликов, и несмотря на то, что два были совсем дрянь, смог получить хоть какую-то денежку. Она, денежка, то есть, стала подъёмными для бывших рабов, которым всё-таки пришлось идти с нами в Елец, дабы местные чиновники выдали бумаги, что они являются честными людьми, выкупленными из плена. Пришлось потрясти перед носами вороватых должностных лиц бумагами, полученными в министерствах, дабы ускорить весь процесс. Афишировать свою личность совершенно не хотелось, а то мог бы и показательное судилище устроить на потеху местному населению.

Продав часть товара, купили телеги и, посадив на них мастеровых, поехали неблизким путём в сторону Владимирграда.

Глава 52

— Добрый день, Пётр Ипполитович! — улыбался я, смотря на оторопелого князя Шаликова. — Уже стало хорошей традицией заглядывать мне в этот дом по поводу и без.

— Добрый день, Ваше Императорское Высочие! Мы всегда рады… В любое время дня и ночи. Только я не возьму в толк, почему вы едете с той стороны? — указал хозяин поместья на южную дорогу.

— Это просто объяснить. Я как уехал тогда от вас, так в столицу и не возвращался. Обстоятельства сложились так, что мы побывали в Хазарии.

— В Хазарии! — не поверил князь. — А что потребовалось делать в Хазарии?

— Встретиться с каханом, например.

— Так… — опешил Шаликов. — Я сейчас отдам распоряжение накрывать на стол… Не стоять же нам под открытым небом! Наследник престола заехал ко мне, а я с ним тут… — помещик развернулся и начал энергично размахивать руками, и сыпать указаниями.

Я его хорошо понимал, поскольку разместить почти полторы сотни человек — непростое дело для хозяина пусть и сравнительно большого имения. На дворе стоит сентябрь, и с каждым днём становится холоднее, хотя мы почти каждый вечер укладывались под открытым небом, оттачивая навык как бы кочевой жизни. Да, ночи, проведённые под крышей, поддерживаемой четырьмя стенами, за последние полгода можно пересчитать по пальцам. Я утрирую, конечно, но и не слишком сильно погрешил против истины.

Ханна вполне спокойно смотрела на разворачивающуюся суматоху. Она уже свыклась с мыслью, что в этом доме ей придётся прожить какое-то время, и чуть критически его разглядывала. Конечно, ей хотелось быть рядом со мной, но приказ дяди для девушки значит очень многое, и даже на таком огромном расстоянии от Саркела ей и в голову не пришло ослушаться.

— Добрый день, Юлий! — раздался за моей спиной девичий голос. — Рада тебя видеть. Ты взял себе оруженосца? — подходящая Ника излучала неподдельную радость и некоторый сарказм, но с каждым шагом она всё больше изменялась в лице. — Так это… Ох!.. — княжна поднесла руку ко рту.

— Добрый день, Ника! Да, это мой оруженосец, — серьёзно ответил я, предупреждая дальнейшие необдуманные слова. — Есть одно важное дело, и мне, перед тем, как обсудить его с твоим папенькой, потребно с тобой переговорить, — и я дал знак отойти в сторону.

— Да? Что именно? — загорелись глаза девушки, предчувствуя то ли интригу, то ли раскрытия тайны.

— Ханне нельзя в столицу

— Ой! А почему? — не сдержалась Ника.

— Её там могу выследить шпионы кахана и на этот раз уж точно убить. Поэтому я предположил, что в вашем доме ей ничто не будет угрожать. Как ты думаешь, Пётр Ипполитович не будет против?

— Думаю, что нет. С тех пор как уехал Полибий, он постоянно пытается себя чем-то занять, но вечерами грустит. Ты же сам это видел весной, Юлий.

— Ну и хорошо, — выдохнул я. — В том смысле, хорошо, что не откажет, — поправиляс я. Тогда второй вопрос: у тебя остались платья, из которых ты уже выросла? Ханна немного ниже тебя…

— Ну, конечно же! — воскликнула Ника намного громче, чем мне бы хотелось. — А то я уже подумала, что она будет всё время ходить в этой одежде.

— Отлично! Может, пока князь занят, ты отведёшь Ханну к себе?

Не успел я закончить, как княжна взяла племянницу кахана за руку и, заговорщицки улыбнувшись, повела в усадьбу. Уф… Не то, чтобы я не был уверен в исполнении своего замысла, но в глубине души сомневался, насколько приветливо Ника будет относиться к Ханне в своём доме. Впрочем, ей тоже скучно в отсутствии Полибия, а девочкам всегда есть поболтать, о чём даже с родным братом не поговоришь.

Деятельный Шаликов уже роздал самые важные указания. Наших коней, как и в прошлый раз, решили разместить в загоне на краю усадьбы, а рядом разрешено поставить палатки и жечь костры. Примерно через час всё уже было улажено и я, сбив дорожную пыль с местами потрёпанного мундира, дал увести себя в дом, предвосхищая множество грядущих вопросов.

— Стол накрыт, Ваше Императорское Высочие, так что прошу!.. — князь только что получил доклад от слуг и сделал жест, чтобы они открыли двери в столовую залу…

Мы сели на стулья, и я заметил, что хозяин смотрит по сторонам, как бы ища кого-то.

— Странно, что не вижу дочь, — пробормотал он. — Обычно она всегда крутится где-то поблизости, а сейчас её нет… Да и давно нет. Эй, кто-нибудь, позовите княжну обедать!

Я ухмыльнулся уголками рта. Мне было интересно, как увидеть Ханну в одном из нарядов Ники, так и посмотреть реакцию Шаликова на появление незнакомки.

Минут через пять послышались шаги Ники. Князь