путешествии. В первую очередь так поступили бы скорей всего Боцман и Гудок, а за Гудком могла бы тронуть и резвая молодёжь. В конечном итоге от всей этой бурной умственной иллюзорной деятельности у него подленько заныл «мотор».

Боли в области сердца имели монотонный ноющий характер несколько увеличиваясь к вечеру. Тянуть с этой канителью учитывая растянутую аорту было рискованно и Доктор, посоветовавшись с близкими товарищами решился на разговор с Вождём. Утром следующего дня после приезда Предводителя старого нарка отконвоировали в его резиденцию. На улице главному герою показалось мрачно мерзко и неприятно. Как только Док оказался в консультантской один на один с Вершителем здешних судеб, то отказавшись от предлагаемых напитков и угощений сразу «взял быка за рога»:

– Короче, Ефим, пора прощаться! У меня «мотор затарахтел» и это не шутки! Местные «айболиты» мне ничем не помогут там всё серьёзно, мне нужно в город в хорошую больничку. Не порешаем сейчас с тобой, значит уйду сам и никого спрашивать не буду, а там как получится… Не обессудь!

Конечно же разведка своевременно заранее донесла Ефиму Ильичу суть намечавшегося с Доктором разговора и у того уже наверняка был план ведения беседы в привычном ему издевательском стиле. Но категоричная форма и непривычно открытая подача немолодого жулика обычно хитро отмалчивающегося либо ограничивающегося завуалированными полунамёками несколько обескуражили Вождя нарушив его планы и бегло взглянув на собеседника он принялся юлить:

– Ну хоть ты то старый не начинай! Мне и так уже с утра весь мозг вынесли ещё, и ты с такими заявлениями! Я с вами раньше времени сам в ящик сыграю, у меня ведь у самого «движок клинит» конкретно! На «колёсах» двигаюсь последнее время, ну ничего такие нормальные помогают… А у тебя чего с сердцем то? Я тебе свои таблетки отдам пока, продержишься…

Док сдержанно поблагодарил благодетеля за заботу и вкратце обрисовал тому аварийную ситуацию с аортой, произошедшую с ним почти четырнадцать лет назад твёрдо повторив что ему срочно необходимо попасть в нормальную больницу. Главный герой продолжал свой натиск приводя один за другим веские аргументы однозначно решив для себя что время действовать пришло и отступать дальше некуда. Внезапно Вождь, явно располагающий ещё какими-то сведениями и машинально кубатурящий о чём-то своём с первой Докторской фразы, резко прервал разошедшегося оратора:

– Да погоди ты не напирай! Полторы недели протянешь? С копыт не слетишь? Колёса я тебе отдам! А к следующим выходным с Подснежником домой уедешь. Только об этом никому ни слова! Договорились?

Доктор был согласен с предложенным вариантом, но не особо веря в такую внезапную удачу высказал свои сомнения. Император взял мобильник и набрав Бороде тоном, не допускающим пререканий, распорядился о завершении скитаний старого нарка и отправки его бренного тела в родные пенаты на следующей неделе.

Обратно на Первый Дока вёл снова шустро ставший волонтёром Беготня. Вождь отдал болезному почти целую упаковку «Милдроната» с помощью которого главный герой и восстанавливался после раздутия аорты почти четырнадцать лет назад. Но сейчас он забыл о проблемах с сердцем, ведь на душе у него был праздник, а погода на улице уже казалась великолепной! Одно лишь слово «Свобода» было в его голове, но поделиться с окружающими своей радостью он не мог.

Жизненная палитра старого нарка вновь наполнилась яркими красками, внутри его всё ликовало и очень захотелось жить. Нет, разумеется, он допускал что его могли попытаться обмануть и начали бы тянуть время, что в принципе довольно активно практиковалось в этом заведении. Но в таком случае Док был согласен потерпеть ещё пару недель до наступления апреля и с чистой совестью выдвинуться в сторону города самостоятельно. Мучительное томление отступило и ему реально стало несравнимо легче. Ребята видя перемены в поведении и даже во внешнем виде старшего товарища случившиеся с ним после аудиенции у Вождя интересовались, когда у того дембель, но Доктор отшучивался, соблюдая договорённость и ссылаясь на чудотворное действие волшебных пилюлек, подаренных Предводителем.

Приехавший к вечеру Борода чуть не с порога пафосно как мог только он один во всём мире заявил, что их с Доктором ожидает на этой и на следующей неделях большое количество очень важной и необходимой работы для полноценного завершения реабилитационного курса. И действительно они в течении первой недели плодотворно несколько раз пообщались по Четвёртому и Пятому Шагам, а вот на следующей неделе Док как отработанный материал уже вовсе никого не интересовал, что в принципе его вполне устраивало хоть написанный им Шестой Шаг так и остался непрочтённым.

В это время как раз и Гемба полностью закончил своё сотрудничество с «Сиянием». У них произошла с Вождём и Бородой какая-то «мутная тёрка» и те попытавшись слегка поунижать коллегу главного героя перед коллективом с позором изгнали его из своей стаи, хотя у большинства реабилитян к нему было очень хорошее отношение. Фагундеса перевели на Второй дом «блатуя» его на должность консультанта, а освободившееся место волонтёра занял Родинка не так давно безнаказанно побивший волонтёра Бжика. Квакена задержали «гайцы»387 на Центровской «Ниве» и трусливый верзила, поведя себя недостойно в который раз стал объектом насмешек для всей деревни. Но вся эта неприглядная изнанка этого насквозь нечестного и опостылевшего места нисколько не волновала старого нарка, готовящегося к финальному аккорду своей подзатянувшейся реабилитации.

В обозначенный день все три дома собрались в зале на Первом чтобы послушать спикерскую освобождавшегося Доктора. Не присутствовал на мероприятии только Гудок, да и то по уважительной причине. Он уже как с неделю сидел в погребе за отказ от исполнения суслика. Только в отличие от главного героя ВИЧ-инфицированному Гудку пришлось-таки побывать грёбанным сусликом в обмен на медикаменты, когда его начала гнуть температура в далеко не санаторных условиях местного изолятора. А остальные ребята выслушав довольно пространное выступление главного героя поаплодировали ему и началась церемония тёплого прощания с теми, с кем он успел сблизиться, проведя под одной крышей долгие месяцы. Док хотел, чтобы всё это уже поскорей закончилось наконец, потому как привык скрывать проявления сентиментальности от людей, а как ни крути – это место и эти люди стали частью его жизни пусть и не особо приятной, но уж точно и не самой отвратительной. Вскоре они сели с Бородой в его видавший виды кроссовер, волонтёр Родинка открыл им ворота, и они выдвинулись в сторону города.

По дороге выяснилось, что Подснежник везёт выздоровевшего пациента не в его собственный дом, а к его родителям. Эта новость породила вспышку негодования и агрессии в голове главного