Как отмечает Джон Макгрегор, первоначальный творческий всплеск Альфреда Кубина был вызван именно его психическим расстройством, подспудно нарастающим с детских лет [20, с. 235]. Он яростно «извергает» из себя галлюциогенные образы, далекие от реальности, и погружается в пучину странных инстинктов. Но к 1922 году период психической нестабильности завершается. О времени спокойствия Кубин позже писал: «Этот период жизни мне дороже, чем мрачные и бурные времена моей юности и дикие годы ранней жизни» [20, с. 235]. Но интерес к сфере психического в целом и психиатрического опыта, в частности, у Кубина сохранился навсегда, что и привело его позже к посещению коллекции Ханса Принцхорна – одного из первых исследователей искусства душевнобольных (1886–1933).

Упомянутая коллекция – одно из самых репрезентативных ранних собраний искусства душевнобольных, активно собираемая историком искусства и психиатром Хансом Принцхорном в период его работы в качестве ассистента психиатра в психиатрической больнице Гейдельбергского университета. Рисунки и скульптуры пациентов клиники, а также работы пациентов из других больниц стали основой коллекции и главным материалом для книги Принцхорна, опубликованной в 1922 году «Искусство душевнобольных» [Художества душевнобольных] («Bildnerei der Geisteskranken»). Именно Ханс Принцхорн становится одним из главных посредников, соединивших мир искусства и экспрессивный мир душевнобольных. Ханс Принцхорн учился в Вене, известном в начале XX века центре интеллектуальной и художественной жизни. Поначалу Принцхорн увлекался авангардом в изобразительном искусстве и изучал в Венском университете эстетику и историю искусства. Затем какое-то время серьезно занимался вокалом и лишь ближе к тридцати годам он кардинально изменил предпочтения, увлекшись медициной и, в частности, психиатрией. Добавим, что в годы Первой мировой Принцхорн на фронте был практикующим хирургом.

В 1919 году Ханса Принцхорна пригласили работать в Гейдельбергскую психиатрическую клинику. Там он смог собрать самую крупную и лучшую на тот момент в Европе коллекцию искусства душевнобольных, а затем использовал этот материал для революционно нового исследования. Всё было сделано в течение менее четырех лет при поддержке клиники, в которой он работал. К середине 1920 года коллекция включала в себя около 4500 произведений, примерно 350 пациентов. Это были рисунки и скульптуры (1890–1920) из психиатрических клиник и частных санаториев Германии, Австрии, Швейцарии, Италии, Нидерландов и даже США и Японии. Наиболее известные произведения коллекции – это работы Эльзы Бланкенхорн, Франца Карла Бюлера, Карла Генцеля, Пауля Гёша, Эммы Хаук, Августа Клетта, Августа Наттерера, Агнесс Рихтер, Йозефа Шнеллера, Барбары Зукфюль и Адольфа Вёльфли.

При формировании своей коллекции Принцхорн опирался на собственные знания в области современного ему искусства. В тексте его книги обнаруживается интерес автора к самому актуальному искусству того времени, он глубоко, с пониманием, рассуждает об искусстве Оскара Кокошки, Эмиля Нольде, Джеймса Энсора, Альфреда Кубина, Эрнста Барлаха, Макса Пехштейна, Винсента Ван Гога и Анри Руссо. Принцхорн упоминает о ряде публикаций, где проводятся параллели между творчеством некоторых современных мастеров и художественными опытами душевнобольных. Обозначен и интерес экспрессионистов к творчеству психиатрических пациентов.

В чем ценность труда Принцхорна? Он, возможно, первым использовал междисциплинарный метод изучения психиатрии, что позволило ему выйти за рамки традиционного искусствоведения.

Уже на первой странице своей книги Принцхорн пишет, что, хотя ранее творчество душевнобольных предназначалась только для исследования психиатрами, на самом деле тут действует некий общий универсальный закон творчества. Он-то и является более фундаментальным, нежели наслоения культурного контекста, становясь общим и для Рембрандта, и для несчастного паралитика [20, с. 196]. Таким образом, Принцхорн постулирует некую единую сущность для всех форм творческой деятельности.

Одной из главных задач своей книги Принцхорн видит в создании новых границ и норм для этого явления и размещении его в поле искусства, а не только в психиатрии. Об этом свидетельствует уже название книги: автор использует ставший уже архаичным на тот момент термин Bildnerei вместо Kunst, чтобы отделить созданное душевнобольными от современного профессионального искусства. В русскоязычном эквиваленте более точным можно считать перевод как «Художества душевнобольных». Тем самым Принцхорн приближал исследуемый материал к понятию искусства, хотя и сохранял известную дистанцию от современного арт-контекста.

В это время и чуть ранее в немецком изобразительном искусстве был велик интерес к его психологическим аспектам (отметим, однако, что дистанция между понятиями психиатрического и психологического была весьма существенна). В своей книге Принцхорн называет ученых, которые оказали наибольшее влияние на данную область исследований. Это Готфрид Земпер (1803–1879), Алоиз Ригль (1858–1905), Франц Викхоф (1853–1909), Вильгельм Воррингер (1881–1965), Август Шмарсов (1853–1936), Генрих Вёльфлин (1864–1945) и наиболее важный для Принцхорна Конрад Фидлер (1841–1895) [25].

Подчеркнем, что подход Принцхорна к творчеству душевнобольных связан, скорее, не с психиатрией, а с психологией искусства. В этом, на наш взгляд, проявляется уникальность подхода ученого. Принцхорн сумел применить психологическую модель искусства к творчеству психиатрических пациентов (шизофреников) и затем проверить функционирование этой модели. Такой научный подход помог процессу легитимации творчества душевнобольных и, шире, аутсайдерского искусства; оно понималось как часть художественного процесса вне методов психиатрической диагностики.

Из_книги_Принцхорн. Св. Божественный пот на стельке

(Карандаш) 84 × 55 [Abb. 71. Das “hl. Schweißwunder in der Einlegesohle” (Bleistift) 84 X 55]

Иллюстрация из книги Ханса Принцхорна

«Художества душевнобольных» [Искусство душевнобольных] [Bildnerei der Geisteskranken: ein Beitrag zur Psychologie und Psychopathologie der Gestaltung], Берлин, 1922

Самая масштабная глава книги Принцхорна «Психологические основания изобразительной формы» посвящена выявлению основных психологических побуждений, которые в различных сочетаниях придают тот или иной характер изобразительной форме.

Он называет шесть таких импульсов: 1) стремление к самовыражению; 2) побуждение к игре (это указывает на признание глубинной связи между игрой и креативностью); з) стремление к декорированию; 4) тяга к упорядочиванию (вместо беспорядочных или хаотичных форм используются регулярные узоры, симметрия, пропорциональность и ритмичность; 5) стремление к копированию или имитации (однако, как отмечает Принцхорн, этот импульс был серьезно переоценен в художественной теории в ущерб другим мотивам); 6) стремление к символу [25].

Как искусствовед Принцхорн обращает особое внимание на качество изображений и необычайную вариативность рисунков душевнобольных. В критериях оценки Принцхорна заметно влияние искусства экспрессионистов – в частности, творчества Эмиля Нольде. Автор рассматривает работы душевнобольных через призму профессионального искусства, по сути отвергая предложенную им же идею универсальности творческого начала. В качестве подтверждения своих мыслей Принцхорн прилагает 187 иллюстраций, подобранных для книги. Анализируя рисунки душевнобольных, он особое внимание уделяет Августу Наттереру, эстетика и специфическая логика рисунков которого как бы предвосхищают сюрреалистов [25]. В другой своей книге, которая не была опубликована, Принцхорн сосредоточился на анализе