точки зрения, рассматривают как необходимость, то есть не допустить присутствия в тексте договора видимости дискриминации между отношением к Советскому Союзу и к другим странам, имеющим аналогичные договоры с Соединенными Штатами. Мне показалось, что это вопрос самоуважения, и, по сути дела, мне было тяжело утверждать, что существует серьезное обоснование для такой дискриминации, особенно с учетом того факта, что срок договора должен быть ограничен лишь одним годом.

Затем мы обсудили, в течение какого времени сможем заключить этот договор, если нам удастся достичь принципиального согласия по обсуждаемой линии, и г-н Нейман заявил, что, по его мнению, потребуется по крайней мере неделя или больше для согласования всех деталей до подписания и официального заключения договора и что, по их мнению, эта задержка не окажет серьезного влияния.

Прощальная речь посла

Москва, 9 июня 1938 года

ПРОЩАЛЬНАЯ РЕЧЬ ПОСЛА ДЭВИСА ПЕРЕД СОТРУДНИКАМИ ПОСОЛЬСТВА В МОСКВЕ 9 ИЮНЯ 1938 ГОДА

Дамы и господа, дорогие сотрудники!

Я попросил мистера Уорда, чтобы тот собрал вас здесь сегодня в полдень, потому что мне хотелось увидеть всех вас, сказать вам «До свидания!», а не попрощаться. Потому что надеюсь увидеть вас еще много раз – по крайней мере, многих из вас – не здесь, а дома, на родине или везде, где бы ни пересеклись в дальнейшем наши пути.

От имени нашего правительства хочу поблагодарить всех вас за великолепную службу во время моего пребывания на посту посла. Находящимся здесь советским сотрудникам я также хочу выразить признательность за их усердие, верность и преданность. Конечно, в первую очередь они преданы своему собственному правительству, оно для них всегда будет на первом месте. К счастью, в этом посольстве такое никогда не вызовет недостатка лояльности к их работодателю, Соединенным Штатам. Каждая лояльность действует в своей сфере. Вы были лояльны и, я уверен, высоко духовны и благородны, храня то, что принадлежит Соединенным Штатам, для Соединенных Штатов, а то, что принадлежит вашему правительству, для вашего правительства.

Членам нашей собственной службы мне хочется высказать отдельно несколько слов в связи с уходом на новую должность. Я виделся с вами не так много, как хотелось бы. Я обнаружил, что могу лучше и интенсивнее работать в своем кабинете в Спасо-Хаус, поэтому не так часто бывал здесь, среди вас. Мне хочется выразить особую признательность моим непосредственным коллегам – секретарю Хендерсону, советнику Кирку, полковнику Феймонвиллу, секретарям Кеннану, Дурброу, Чипману, Пейджу, Граммону, Болену и доктору Рамрайху. Каждому из них я обязан за ту замечательную помощь, которую он мне оказал, и в связи с этим хочу выразить свою искреннюю признательность. Я не мог бы посвятить много своего времени серьезной работе, которую пытался делать, если бы не великолепные способности мистера Хендерсона и прекрасная работоспособность мистера Уорда, которые освободили меня от большей части административной рутины по руководству миссией. Я безмерно благодарен им за эти услуги.

Все это, однако, не означало, что я незнаком или не в курсе работы, которую выполнял наш персонал. Я был знаком с ней и хочу сказать, что вы добились больших успехов. В чрезвычайных ситуациях, когда требовалось срочно отправить депеши, вы даже не поглядывали на часы, вы могли добровольно и без всяких колебаний продолжать трудиться до глубокой ночи. Вы были замечательной группой людей, которая состоит на службе у великого правительства. И я хочу подчеркнуть это сейчас, когда ухожу. Вам, своим коллегам, я хочу выразить особую благодарность за великодушие по отношению к своему шефу. Временами это было не так уж просто, ведь я привык к довольно жестким и решительным действиям в качестве руководителя своей компании, и боюсь, временами мог показаться слишком требовательным и невнимательным в своем стремлении добиться результата. Боюсь, по этой причине со мной нелегко работать. Если так, мне очень жаль. Сами знаете: старого учить – что мертвого лечить. Но в любом случае я всегда находил весьма щедрый и лояльный отклик со стороны г-на Хендерсона и всех моих коллег. Уверен: все вы знали, что я руководствовался самыми добрыми намерениями.

Есть, в частности, еще одна вещь, связанная с работой наших сотрудников в период моей службы здесь, по поводу которой я испытываю чувство гордости, и суть ее в следующем. Когда я общался с представителями дипломатического корпуса других стран, я часто удивлялся неосмотрительности и бестактности – и, конечно, все это я говорю в кругу семьи – некоторых членов дипломатического корпуса. Нередко я обнаруживал, что те, кто пользовался многочисленными знаками внимания и радушием со стороны правительства, при котором они аккредитованы, проявляли дурной тон и поступали несправедливо, а порой даже из кожи вон лезли, чтобы указывать на какие-нибудь недостатки и подвергать критике, совершенно бесполезной и неуместной, многие вещи, которые могли запросто оскорбить чувства местных официальных лиц, с которыми они вели дела и от которых принимали упомянутые любезности. Как практичный бизнесмен, я не мог этого понять. Если дипломатия что-то значит в государственном управлении или в бизнесе, то это, прежде всего, искусство ладить с людьми и разрешать разногласия с минимальным раздражением и с наименьшими трудностями – однако при этом в полном соответствии с основополагающим принципом – никогда не поступаться самоуважением и стойко отстаивать идеалы нашего правительства, всегда и везде, где это необходимо. С точки зрения здравого смысла все элементарно: не следует без нужды и понапрасну обижать людей, с которыми приходится вести дела. Я не являюсь профессиональным дипломатом, но при этом много лет общался с высокопрофессиональными дипломатами, как из государственной среды, так и из бизнеса. Согласно моим наблюдениям, дипломаты, будь то политики или бизнесмены, если это люди влиятельные и авторитетные, не должны ради самоуважения вечно твердить о своих достоинствах. Они достаточно сильны, чтобы считать это само собой разумеющимся. Они также никогда не пытаются укрепить свой авторитет за счет ненужного принижения авторитета других людей. Такие люди никогда не откажутся взяться за палаш, если ситуация потребует от них отстаивать свои принципы. Великие дипломаты нашей службы никогда не наносят напрасных обид. Со времен Бенджамина Франклина и до нынешних дней наши дипломаты не нуждались в наставлениях в стиле Честерфилда, чтобы проявлять уважение к чувствам других людей.

И я рад заявить, что среди сотрудников собственного штата нашел крайне мало, если вообще нашел, таких вот людей. Что меня безмерно радует. Это отражение здравомыслия и прекрасных побуждений. Это делает вам честь и достойно принципов нашей великой страны. Таким поведением вы отражаете и демонстрируете силу, терпимость и христианский