Сама земля заставляла их тащиться нога за ногу, но дело было не в одной земле. Деревеньки лесорубов, то на островинах, то на грубых сваях, стояли прямо поперек разъезженного тракта. Пройти их насквозь не составляло труда, только прохожих бы наверняка заметили и кто-нибудь проговорился бы разведчикам ил Торньи о трех военных в черной форме кеттрал – трех парнях, явно не приписанных ни к какой части: один – черный как уголь, другой – с выгоревшими глазами… Не надо быть военным гением, чтобы узнать их по описанию.

Встреча с Адер мало того что не обнадежила Валина, а потрясла и сбила с толку. Он скрипел зубами, вспоминая ее уверения в преданности кенаранга Аннуру, готовность простить вопиющее убийство императора и восхваления полководческого дара ил Торньи. Хуже того, узнав о продвижении Длинного Кулака, Валин уже не сомневался, что Кентом драный мерзавец использовал его как орудие в войне, направленной на захват всего Аннура. А значит, они оставили Гвенну с Анник вовсе не в гостях, а в плену. Об этом они с Лейтом и Талалом толковали чуть не целый день, но никуда не денешься: без птицы они ничем не могли помочь девушкам. Надежда отправиться им на выручку появилась бы только после смерти ил Торньи – если они сумеют его убить.

Валин не мог простить себе, что оставил женщин, хотя, часами размышляя над принятым тогда решением, не находил другого выхода. Он вступил в кеттрал, чтобы сражаться за закон и порядок империи, но последние месяцы жестоко разуверили его в этих идеалах. Он попал между двух зол и, обращаясь против одного, становился соучастником другого.

Но и отойти в сторону, отказаться от участия было бы трусостью, и потому Валин продолжал копать, пока не докопался до чего-то похожего на каменное основание: Ран ил Торнья убил отца и подкупом развратил империю. Заключенное с Адер соглашение представлялось ему наилучшим из возможных: пусть кенаранг остановит ургулов, а потом умрет. Это, конечно, если ил Торнья не проведает, что Валин рядом и ждет. Его и захватив врасплох трудно будет убить, а предупреждать заранее вовсе ни к чему.

Поэтому, как ни спорил Лейт, они обходили поселения, пробирались по грудь в ледяной болотной жиже и отмахивались от кровососов, выраставших здесь чуть не с птицу, поднимая оружие над головой, чтобы хоть как-то спасти от сырости. Шли всю ночь и весь день – так медленно, что только к сумеркам добрались до северной оконечности озера. Пятьдесят миль за сутки – паршивый результат для трех привычных к переходам солдат, но цели они достигли. Никто не видел их на марше, и кенаранг придет сюда, не ожидая встречи.

Лейт отвел ветки, чтобы осмотреть через северный рукав озера оседлавшее Черную реку поселение.

– Подозреваю, лесом ургулы скачут так же прытко, как степями, – сказал он.

У Валина что-то оборвалось в животе.

– Они взяли городок? – спросил он, щурясь в подступающей тьме и нашаривая в мешке трубу.

– Не похоже, – ответил ему Талал.

Валин, присмотревшись, кивнул. Дальний берег озаряли костры, но поселение выглядело целым: ни зарева пожаров, ни яростных тревожных криков, ни дыма, ни шума. Он поднял трубу к глазам, навел резкость – и увидел на дальнем берегу всадников, сотни, тысячи всадников и еще больше между деревьями.

– Чего тянут, гады? – спросил Лейт.

– Не разглядеть, – покачал головой Валин. – Если местные не идиоты, они сожгли дальний мост, но мне под таким углом не видно.

Он снова навел трубу на городок. Густо-лиловое небо на востоке уже чернело, но кое-что он сумел различить: грубые бревенчатые постройки, такие же как в Аатс-Киле, сгрудились на двух островах между рукавами Черной. От восточного острова в озерную воду протянулись причалы, а на самом южном мыске западного, прямо на скальном обрыве, стояла высокая каменная башня – скорее всего, маяк для подходящих с юга судов. Когда улегся ветер, он услышал с восточного берега гулкие удары молотов или топоров.

Местные деловито сновали туда-сюда – одни с оружием, другие с бревнами. Кто-то по мосту перетаскивал на ближний к ним остров провиант и ценности – подальше от всадников. Валин проследил несколько фигурок – в основном лесорубов в шкурах и шерстяной холстине, а еще… Он скрипнул зубами:

– Там разведчики ил Торньи.

– Следовало ожидать, – кивнул Талал.

– Все равно заноза в заднице, – буркнул Лейт.

Валин помрачнел:

– Значит, нельзя показываться на глаза. По уставу они отправляют доклад основной армии два-три раза в день. Кенаранг не должен о нас узнать.

– Верно, – согласился Талал. – Как будем действовать?

– Дождемся полной темноты и проберемся в поселок, – решил Валин. – Займем верхнюю площадку той башни. Оттуда должен быть хороший обзор, подход ил Торньи при некоторой удаче увидим заранее. Какой бы он ни был гениальный тактик, стрелу тактикой не отведешь.

– Ты все о том же? – удивился Лейт. – Хочешь его убить? Даже после разговора с сестрой? Длинный Кулак здесь, а значит, он нам лгал, играл с нами…

Валин сжал зубы. Лейт с самого начала не доверял ургульскому шаману, а побывав в армии ил Торньи, узнав, что всадники в самом деле переходят речную границу, просто рассвирепел. И конечно, не зря: войско шамана, которое тот назвал «щитом», сильно походило теперь на копье, чтоб его. Только вот Лейту это обстоятельство туманило взгляд. Он не понимал, что мало проку будет победить ургулов, если после боя империя упадет в руки ил Торньи.

– Длинный Кулак нам солгал, – повторил пилот с таким возмущением, словно только сейчас понял это.

– Умный ход. Посылая нас за ил Торньей, он ничем не рисковал. Убьем – он победитель. Убьют нас… – Талал пожал плечами. – Он так или иначе готовился к войне.

Лейт сплюнул:

– А мы так и будем бодренько ходить в поводу у драных всадников? – Он с вызовом уставился на Валина. – Ради великого и могучего Длинного Кулака мы уже убили пару аннурских солдат, что нам еще капелька аннурской крови! Так, что ли?

– Мы ведем не одну войну, – проскрежетал Валин. – Оттого что один злодей, другой не делается хорош. Длинный Кулак нам солгал, а ил Торнья убил императора.

– Это если верить Балендину, – напомнил Лейт.

– Если верить моей сестре, – с трудом сохраняя спокойствие, ответил Валин. – Адер подтвердила: кенаранг убил нашего отца и захватил власть над империей.

– Твоя сестра, – тихо напомнил Талал, – сама облачилась в императорскую мантию.

– Она марионетка ил Торньи, – отрезал Валин. – Думает, что действует во благо, а сама не понимает, какие силы в игре.

– Сдается мне, – ядовито заметил Лейт, – она сама и есть одна из тех долбаных сил. Она теперь – первая из Малкенианов, она претендует на титул императора, кенаранг танцует под ее дудку, Северная армия тоже, и, если ты не заметил, Сыны Пламени, поцелуй их Кент, идут за ней.

– Северная армия подчиняется кенарангу, – буркнул Валин. – После смерти кенаранга она подчинится новому командующему, которого назначит Каден.