– Аналогично, – сказал я.

* * *

– Итак, Катя, – начала Одетта, и аудитория тут же откликнулась грохочущим хохотом, – когда вы тогда превратили себя в Карла, безусловно, вы сделали благое дело. Почти такое, как те, что вы делали раньше. Есть что-нибудь, о чём вы испытываете потребность рассказать нам?

Щёки Кати сделались красными. Она сделала благое дело, когда «зажгла», тогда как на самом деле оставалась тихоней, так до конца и не начала чувствовать себя комфортно, оказываясь в центре публичного внимания. Пончик из кожи вон лезла, чтобы подстёгивать её.

Однако на этот раз Катя собралась с духом без посторонней помощи.

– У меня теперь лучше получается подражать другим людям. Может быть, в следующий раз я сделаюсь вами.

– Ну, этого вы точно не захотите. – В голосе Одетты слышался смех. Её невероятные груди громоздились на столе. Она приподнялась и продемонстрировала свою крабью нижнюю часть. – Я сомневаюсь, что кто-нибудь в Подземелье хотел бы увидеть меня. Я неправа?

Аудитория аплодировала и смеялась. Сам я чувствовал, что скриплю зубами.

Улыбаться. Продолжать улыбаться.

Одетта подалась вперёд.

– И всё-таки – чья была идея? Спасать Карла таким приёмом?

– Это придумала Катя, – пришла на помощь Пончик. – Мы с Монго были готовы только стрелять. Когда я увидела, что этим богом вертит тупица, я поняла, что у нас есть шанс. Вот уже в третий раз Карл обставляет его. У меня очень давно не было оргазма. И потому я рвалась действовать. – Публика продолжала неистово ржать. – Нет, правда, как должна вести себя девица?

Она театрально вздохнула.

– Действительно, это было нечто, – поддержала Пончика Одетта. – Через несколько минут после того, как «Вызов смерти» закончился, в сети был взрыв. Да даже когда мы разговариваем, число просмотров пробивает крышу. А сейчас взлёт был ещё более явным, чем во время последнего пика. – Одетта запрокинула голову. Я не видел её лица, но ощущал её дьявольскую ухмылку. – Мы все помним, что Монго вряд ли столь же одарён. – Она пристально посмотрела на публику. – Кто-нибудь знает, как это новое шоу называется? А то я забыла.

Множество голосов дало множество ответов. Одетта рассмеялась.

– Правильно. Правильно. Карлово «Этот поросёнок на рынок пошёл»[164].

Пончик ахнула.

– Я была в видео?

Гул публики достиг уровня тропического торнадо.

– Ну да, вы там были.

– А у вас есть это видео? Есть? Хочу посмотреть! Кто хочет увидеть видео?

Ответом стали всеобщие возгласы, означающие согласие.

Я только помотал головой.

– Глотай! Глотай! – скандировала публика. – Глотай! Глотай!

– К сожалению, руководство шоу даёт нам понять, что показать его мы не сможем. – Студия наполнилась свистом. – Знаю, знаю.

Одетта произнесла это «знаю», смеясь, а мне в её голосе послышалась нотка досады. Сам же я ощутил облегчение. К тому же я точно знал, что Мордекай взбеленился бы. Он категорически не хотел, чтобы мы связывались с богами или фракциями, а мы…

И будь я проклят, если мне не было весело раз за разом мочить эту мразь. Я хотел бы, чтобы он оставался мёртвым, но унижать его снова и снова – это меня тоже устраивало.

– Если говорить о «Вызове смерти», то вы, Карл, представляете себе значение того, что произошло сегодня?

– Ну, бог наступил на меня. Я вблизи увидел, как раскалывается надвое гора. Довольно значимые события.

С разных сторон послышалось хихиканье.

– «Вызов смерти» – не битва боссов. Это элемент азартной игры, в которой зрители (из тех систем, где азартные игры не запрещены законом) получают возможность выбирать из множества вариантов такие, где возможен любой исход, причём с неодинаковой вероятностью. Например: «Карл выживает» – это общий исход. А частные такие: «Карл выживает, Грулл убивает Мимика, Грулл покидает место действия в силу вторичного призывания». Система ИИ первоначально определила ваши общие шансы на выживание как один к пятидесяти.

– Что? Один к пятидесяти? – изумилась Пончик. – А они знали, что Груллом управлял Маэстро, да?

Всеобщий смех.

– Нечего и говорить, что большинство зрителей были согласны с Пончиком и считали ставку на Грулла хорошей. Шансы начали меняться по мере поступления голосов, но поменялись они не столь резко, как вы могли бы подумать. «Борант» лишь зафиксировал протест против решения ИИ дать вам такие убийственные шансы. И если протесту не даётся ход, то делать протестующему нечего.

– Ого! – воскликнула Пончик. – Значит, в этот раз я на стороне «Боранта». Один к пятидесяти? Это действительно правда? Тогда это оскорбительно. Они этого не замечают? Они должны были знать, что мы пришли на помощь Карлу. Я хотела бы думать, что мы смогли изменить его шансы. Вы видели, с какой скоростью носилась Элли? А цепочки Ли На видели? А как Катя удрала от смертоносного луча? А месте действия находились пять человек, побывавшие в первой десятке.

– Конечно, я согласна. Когда телесные характеристики обходчика-ветерана намного внушительнее обычных, нельзя сомневаться, что некоторые из вас, ребята, очень сильны. Всякому интересно посмотреть, что будет дальше, особенно после шестого этажа, когда открываются шлюзы для лутов. Как бы то ни было, мы пока не знаем, сколько денег потерял «Борант», но сумма не может быть незначительной. – Одетта откинулась на спинку кресла. – А теперь, Карл, между мной, вами и галактикой: сегодня вы принесли мне немалые кредиты. Хотя, пока дела идут так, как они идут, я не думаю, что рискну создавать сбережения.

Я изобразил смех.

Ничего не говорить.

А я сказал:

– Надеюсь, вам покрыли ваши спонсорские расходы на Хеклу.

Одетта не смутилась ни на грош. Она погрозила мне пальчиком.

– Да мы же не об этом говорим, дружок. Спонсором был мой муж, а не я. За это он до сих пор ночует в лодке. И я не управляю финансированием крабового ранчо. – Аудитория хохотала. – Но да, я хочу поговорить об этом деле Хеклы, в целом. Это было могучее дело.

– Хекла? – переспросила Пончик. – Эта дрянь – уже вчерашняя новость. С чего нам говорить о ней с вами? Кстати, я не знала, что вы были её спонсором. А ты, Карл, откуда об этом узнал? И почему ничего не сказал?

– Крабовое ранчо, – сказал я и указал на фигуру Одетты. – Она же говорила нам при первой встрече, что владеет крабовым ранчо[165]. Я считал, что всё очевидно.

Я всё ещё не понимал, каков угол зрения Одетты в этой неразберихе с Хеклой. Конечно, её угол зрения определяют деньги. Так всегда бывает. И Мордекай. Но детали оставались для меня тайной за семью печатями. Может быть, Одетта, поддерживая нас,