что я вам все это рассказала. И вообще вам сюда, вниз, нельзя, вы же знаете. Обеим нам будет несладко, если вас тут поймают. Идите быстро наверх, пока матушка вас не хватилась.

Элен вернулась в уютный теплый класс, где сестры старательно учили стихотворение, чтобы потом прочитать его маме. Элен тоже села, раскрыв на коленях сборник стихов, но мысли её были далеко отсюда. Она выглядывала в окруженный стеной сад, где разрешалось играть ей с сестрами, и думала о Жанно. Он никогда не играл с ними в саду: ему было запрещено заходить дальше двора за кухней, но сейчас и этот двор был для него запретен. Зато у него была свобода Парижа. Его мир — улицы, а Элен обречена на жизнь взаперти, и, несмотря на грязь и голод, которые, как знала девочка, были неизбежны, она завидовала Жанно. Ее тянуло снова с ним поговорить, и она подумала, что раз Берта ни за что не скажет, когда придет Жанно, может, тогда это сделает Пьер? Элен решила, что надо будет попытаться выбрать момент и спросить у конюха.

Такая возможность представилась очень скоро, в день прохладный, но солнечный, когда девочек послали в сад подышать свежим воздухом. Они решили поиграть в прятки. Элен, закрыв глаза, считала до ста, а сестры прятались. Начав их искать, девочка заметила, что дверь между садом и каретным двором приоткрыта. Подумав, не решилась ли Клариса там спрятаться, Элен заглянула, но никого не увидела. Дверь в конюшню тоже стояла открытой, и Элен поняла, что это и есть та возможность, которую она ищет. Воровато оглянувшись, Элен выскользнула из сада, перебежала каретный двор и вошла в конюшню посмотреть, нет ли там Пьера. «Если кто-нибудь спросит, что я тут делаю, — подумала Элен, — скажу, что играла с сестрами в прятки и искала Кларису».

Она тихонько прокралась, заглядывая в незакрытые отделения. Все они были пусты, и Элен дошла до сбруйного сарая в конце конюшни, где и обнаружила Пьера с Жанно.

Она подкралась так тихо, что несколько секунд еще простояла в дверях, пока ее заметили. Жанно, сидя на полу рядом со старой железной печкой, жадно ел с оловянной тарелки хлеб и сыр, а Пьер, сидевший на старой седельной стойке спиной к двери, расспрашивал о случившейся накануне уличной драке.

Жанно поднял голову, чтобы ответить, и уввдел стоящую в дверях Элен, готовую бежать, если что.

— Привет! — сказал он, радостно улыбнувшись.

Пьер резко обернулся и, увидев, что это Элен, вздохнул с облегчением.

— Вам не следует здесь находиться, мадемуазель Элен, — сказал он ворчливо. — Ваш папаша вам задаст за то, что вы снова сбежали.

— Я не сбегала! — возмутилась Элен, подходя к печке погреть руки. — Мы играли в прятки, и я ищу Кларису.

— Ну, так ее тут нет, так что вы лучше возвращайтесь в сад, да побыстрее, пока вас искать не начали, — посоветовал Пьер.

— Но я хочу поговорить с Жанно! — возразила Элен. — Я вас хотела спросить, когда он к вам придет, но уже не надо, раз он здесь.

Она хотела сесть рядом с ним возле печки, но Пьер сварливо буркнул:

— Вы бы тут не садились: платье испачкаете.

Элен, сочтя эти слова мудрыми, осталась стоять.

— Жанно, ты как? — спросила она. — А меня на неделю заперли в мансарде.

— Хорошо, что со мной ничего подобного не сделали, — мрачно отозвался Жанно. — Не люблю сидеть взаперти, ох не люблю!

— Мне жаль, что тебя прогнали, — сказала Элен. — Я им говорила, что ты не виноват. Что ты привел меня домой, когда я заблудилась.

— Правда? — Жанно явно был впечатлен. — Ты — свой парень, надо сказать. Не то что большинство богатых девчонок. Но ты не переживай, мне и без того уже тут надоело.

— Жанно! — одернул его Пьер. Кучеру было неловко, что уличный мальчишка так запросто разговаривает с членом семьи. — Не обращайте внимания, мадемуазель Элен. Он вполне был благодарен вашему папаше, когда его взяли в дом, я вам точно говорю.

— Был, — согласился Жанно с набитым ртом. — Но не люблю я сидеть на привязи. Делай то, делай это… Я люблю приходить и уходить, когда мне захочется.

— Но как ты живешь? — спросила Элен. — Как еду покупаешь?

Жанно многозначительно ей подмигнул:

— Справляюсь. Всегда справлялся и сейчас тоже. Я выживать умею.

— Вас зовут! — сурово сказал Пьер. — Быстро возвращайтесь в сад, или я окажусь на улице, как этот юнец Жанно.

Элен торжественно протянула руку, и Жанно, встав с пола, обтер грязные руки о еще более грязную одежду и только потом ее пожал.

— Бегите, мадемуазель Элен! — поторопил ее Пьер. — Иначе нас всех накроют.

— Не бойтесь, Пьер, это будет нашей тайной!

Элен бросилась прочь из конюшни, выбежала на солнце. И успела как раз вовремя. У самых ворот сада она столкнулась с новой гувернанткой, мадемуазель Корбин — та шла искать свою воспитанницу.

— Элен, где вы были? Почему вы оказались в каретном дворе? Вы же знаете, что вам не разрешается выходить из сада.

Мадемуазель Корбин говорила сурово: она испугалась, что Элен снова сбежала, а отвечать придется ей.

— Простите, мадемуазель, — робко ответила Элен. — Просто я не могла найти Кларису в саду, а потом увидела, что дверь открыта, и подумала, что она могла спрятаться в каретном дворе.

Клариса знает, что из сада выходить запрещено, и вы тоже это знаете, — произнесла мадемуазель Корбин строгим голосом. — В наказание за ваше непослушание вы дополнительно выучите еще три строфы стихотворения.

Элен повесила голову и огорченно пробормотала:

— Да, мадемуазель.

Но она не была огорчена: три строфы — это не беда. Элен легко училась, а чтобы увидеть Жанно, пусть даже на одну-две минуты, такое наказание вполне можно перетерпеть. Он был ее связующим звеном с миром, с миром реальным, за пределами ограничительных правил авеню Сент-Анн.

— Сейчас же пойдите в дом, — велела гувернантка. — Ваша мать желает вас видеть.

Мадемуазель Анжель Корбин тоже была последствием однодневного бегства Элен. Эту молодую даму из хорошего общества, но находящуюся в стесненных обстоятельствах, поспешно наняли девочкам в гувернантки, пока Элен сидела в мансарде, расплачиваясь за свою авантюру. Вернувшись в семью, она обнаружила, что в классе уже утвердилась мадемуазель Корбин.

Анжель Корбин была женщиной доброй, разумной и своих подопечных заставляла работать усердно. Клариса на эти уроки жаловалась, но Элен они нравились. У нее был живой ум, и ее интересовали другие страны, которые показывала на глобусе мадемуазель Корбин; движение планет в небе; рассказы об исторических событиях и объяснения, как ведут себя числа. В