Книга Кристы Д’Соуза «Горячая тема» (Hot Topic) вышла в 2016 году, намного позже исследования «Инициативы». Называя несколько положительных последствий изменений во время менопаузы – приливы могут увеличить продолжительность жизни, делая мозг более пластичным и заставляя его приспосабливаться, и что на этом этапе стоит обратить внимание не только на физические, но и на духовные перемены, – Д’Соуза как редактор журнала и модный эксперт явно боится потерять женственность. В предисловии она говорит: если мы, ее читатели, не принимаем гормональную терапию и хотим «встретить менопаузу по-мужски», она надеется, что мы останемся верны своему решению до конца. После поиска альтернативных методов терапии и консультаций с врачом, который поддерживает прием гормонов, она решила, что продолжит принимать свои лекарства, даже если это вызовет рак.

Нью-йоркский терапевт Эрика Шварц сказала, что женщина ничего не стоит после потери способности к зачатию: «Теряя гормоны, вы становитесь лишь кучкой мусора у обочины».

Печальнее всего звучит поддержка гормональной терапии от Сьюзан Сомерс, которая в 1970-х играла Крисси в ситкоме «Трое – это компания», а потом стала продавать всё подряд, от витаминов до тренажеров для бедер и лица. Такие женщины, как Сомерс, всю жизнь играли роль секс-символов, адаптируя себя под запросы мужчин. Они разделяют их отрицательный взгляд на менопаузу. С первых страниц книги «Сексуальный возраст» Сомерс заявляет, что мужчины считают менопаузу чем-то «гадким». Семь гномов, в сопровождении которых, по словам автора, приходит менопауза: «Чесуля, Нервуля, Соня, Потуля, Отёкыш, Забывашка и Полный Сухиш» – делают женщину непривлекательной, даже отталкивающей. Как и доктор Уилсон в «Женственности навсегда», Сомерс настаивает на том, что менопауза – это негативная трансформация, которую может остановить только прием гормонов. «К сожалению, женщины, которые боятся или не понимают необходимости приема гормонов, испытают на себе отрицательные последствия отказа от них».

«Как насчет гниющих костей, высохших вагинальных тканей, обвислых грудей, неэластичной кожи?» – вопрошает Сомерс. Она убеждает читателей принимать гормоны, чтобы сохранить не только здоровье, но и хороший нрав и покладистость. «Когда в период менопаузы уровень эстрогена падает, – пишет она, – тело женщины начинает производить больше тестостерона, который делает ее агрессивной, но без мягкости, ясности мышления и терпеливости, которые обычно уравновешивают раздражительность». Это спорное утверждение не имеет никакого научного обоснования. Сомерс призывает женщин принимать гормоны, чтобы оставаться игривыми кошечками, источниками похоти и удовлетворения. Доктор Уззи Рейсс, одна из гинекологов, с которыми Сомерс разговаривает в своей книге, называет три типа женщин: худенькие, атлетичные и пышнотелые. Пышные дамы, говорит она, невысокого роста, с большой грудью и слабыми мускулами. У них очень высокий уровень эстрогена: «Не хочется обобщать, но женщины этого типа (пышные) счастливее и проще устроены, и, кажется, к сексуальности они тоже относятся гораздо проще».

Если мы не принимаем гормоны, говорит Сомерс, то вынуждаем наших мужей уходить от нас. Это очень похоже на сочувствие, которое испытывает доктор Уилсон к супругам, оставляющим своих «лишенных гормонов, маскулинных» жен. На протяжении книги Сомерс раз пять повторяет, что женщины в менопаузе «стервозны» и что жить рядом с ними «невыносимо»: «Мы не можем спать – нам то жарко, то холодно, мы все время чувствуем усталость, нас бросает в пот в самый неподходящий момент, мы стервозны, мы не хотим секса, так что рано или поздно любой мужчина подумает: “На что оно мне?” и найдет ту, что лучше вас». По мнению Сомерс, выход из этой ситуации – биоидентичные гормоны. Женщины должны их принимать, чтобы сохранять молодость и привлекательность. «Для меня восстановить баланс было все равно что найти источник молодости», – пишет она и советует при наступлении менопаузы начать прием гормонов в дозировке, которая поднимет их уровень до показателей тридцатилетней женщины и сохранит ежемесячную менструацию до самой смерти.

После прочтения каждой из этих книг я еще долго испытывала раздражение. Сначала я винила авторов в том, что они продвигают гормональную терапию, то есть делают выбор в пользу потенциально опасного, на мой взгляд, решения, кроме тех случаев, когда у пациентки удалена матка. Может быть, я испытывала зависть. Если бы у моей матери не было рака груди, если бы я не помнила запах раны, оставшейся у нее после мастэктомии, и черных ниток, прошивших ее плоть, может быть, я и сама попробовала бы гормональную терапию. Хотя связь между приемом эстрогена и развитием рака неоспорима, процент риска относительно невысок. Кто я такая, чтобы осуждать женщину, готовую пойти на этот риск?

Со временем я поняла, что дело было не столько в приеме гормонов, сколько в тоне повествования. Каждая из этих книг – литературный аналог жеста, которым покорная собака подставляет шею под клыки более сильному виду – мужчине. Находясь в полной зависимости от социально одобряемой формы влажной, покладистой феминности, эти авторы не хотят переосмыслять подростковые представления о телесности и креативности или принять ответственность за рост и развитие, которые происходят на протяжении всей жизни, на каждом ее переходном этапе. Они делают вид, что первыми заговорили на тему, о которой принято молчать, и раскрыли правду, которая перевернет мир, хотя на самом деле лишь провозглашают уникальность и важность репродуктивных лет жизни и агитируют за прием гормонозамещающих препаратов. Они – как потерянная старшеклассница, которая не ценит свою непохожесть на других, а учится пользоваться косметикой, завивать волосы и сидеть на диете, чтобы соответствовать жестким стандартам женственности и стать типичной популярной девочкой.

* * *

Мужчинам рынок предлагает похожее, правда, меньше влияющее на физиологические процессы, магическое антивозрастное средство – виагру. Их призывают скрывать уязвимость, отрицать сам факт старения и до самой смерти настаивать на проникающем сексе. Тело пожилых мужчин тоже подводит их и бросает собственные вызовы. Реклама виагры играет на страхах, что они больше не смогут достичь эрекции, не смогут доставить удовольствие женщине. При этом многие мои собеседницы относятся к синим таблеткам враждебно. Подруга рассказала, что у нее с мужем (обоим уже за шестьдесят) много лет не было проникающего секса. И их половая жизнь стала намного лучше, «нежнее и изобретательнее». Но с появлением виагры прелюдия исчезла. Она чувствовала, будто ее принуждают к сексу каждый раз, когда он принимал таблетку. «Сам факт того, что у него появилась эрекция, стал занимать мужа гораздо больше нашей реальной сексуальной жизни». Одержимость мужчин пенетрацией объяснима. Без соития человеческий род прекратил бы свое существование. Но с возрастом мужчине стоит задуматься, что, помимо зачатия детей, предлагает половой акт. Со временем муж подруги понял, что твердый пенис – не всегда гарантия хорошего секса. Другие мужчины тоже приходят к этому выводу. «Спальня может стать тем местом, где развенчается миф о виагре, – пишет Мэйка Лу в книге “Восхождение виагры” (The Rise of Viagra). – К ужасу компании “Пфайзер”, хотя миллионы мужчин и просят докторов выписать им рецепт, только половина из них приходят за повторным».