Эган заморгал с деланным удивлением, а затем слегка наклонился к Арти.

– Слушай, она всегда такая сердитая? – спросил он, понизив голос и не спуская с меня взгляда.

Арти не ответила. Она чувствовала себя не в своей тарелке и в целом была ошеломлена происходящим.

Я отодвинула поднос, давая понять, что он прервал мою трапезу и своим присутствием продолжает мешать обедать, и посмотрела на него строго и укоризненно.

– Ладно, ближе к делу, – вздохнул он, сжалившись над моим нетерпением. – Я зайду за тобой в семь.

Минуточку.

– Что? – На моем лице отразилось непонимание, словно мне сказали несусветную ересь.

– Я зайду в семь. Предупреждаю, чтобы ты была готова, – повторил он неторопливо.

Это было похоже на низкопробную шутку из тех, что вызывают неловкость, а не смех.

– И зачем ты зайдешь?

– Затем, что у нас будет свидание, – невозмутимо ответил он, поясняя очевидное. – Что еще ты хочешь узнать? Мы поужинаем, поговорим, а дальше – как пойдет.

Я растерялась, заморгала и замотала головой, как щенок, услышавший незнакомые звуки.

– Мы с тобой идем на свидание? – повторила я, желая убедиться, что верно поняла его.

Он кивнул.

Я нацепила задумчивую гримасу, сплела пальцы на столе, а потом посмотрела ему в лицо, запутавшись еще больше.

– Извини, – я изобразила приятную улыбку, чтобы смягчить следующий вопрос, заданный сладчайшим тоном: – В какой момент нашей беседы ты меня пригласил на свидание, а я согласилась? Я совсем этого не помню.

Эган усмехнулся, не разжимая губ, его распирало от чувства собственного превосходства.

– Я понял, что тебе нужно именно это, так что ты добилась своего.

Да уж, степень его самоуверенности поражала. Поражала глупостью.

– И когда же ты это понял? – озадаченно переспросила я. – В тот момент, когда я обозвала тебя придурком, или когда после партии в покер встала и ушла, чтобы не видеть идиотского выражения твоего лица?

– Когда ты села за игорный стол и бросила мне вызов, – уточнил он, прищурившись. – Ты хотела моего внимания? Ты его получила.

Я не верила своим ушам. В глубине души я хохотала. Внешне мне приходилось сохранять серьезную мину. Неужели его несносный язык произносит все это всерьез?

– То есть ты отказываешься признавать реальность, предпочитая истолковать мое поведение за покером как требование внимания? – вырвалось у меня.

Эган вскинул брови, намекая, что мои слова его позабавили.

– А какова реальность?

– Пример и доказательство того, что ты не можешь всегда выигрывать, – откровенно сказала я.

Он расплылся в улыбке. В уголках губ появились ямочки. У него был крупный, мужественный и порочный рот, напоминавший мне рот актера Майкла Фассбендера. Только Фассбендер являлся олицетворением всего хорошего в жизни, а Эган – всего плохого.

– В любом случае встречаемся в семь, – коротко сказал он, поставив в разговоре точку.

Слегка стукнув по столу костяшками пальцев, старший Кэш встал, собираясь уходить.

И тогда я ответила, резко и четко:

– Нет.

Эган остановился и снова повернулся к нашему столу. Густые брови нырнули вниз, хотя на его физиономии все еще сияла, как приклеенная, победоносная улыбка.

– Что? – переспросил он, словно услышал бессмысленную шутку.

Я тоже стукнула по столу, повторяя его жест, и поднялась с места, встав лицом к лицу с Эганом. Ростом я была ниже него, однако твердо выдержала его взгляд в нашем противостоянии.

– А то, что я не пойду на свидание с тобой, потому что не хочу, – повторила я жестко и решительно.

Меня услышали студенты, обедавшие в столовой. Внезапно я почувствовала устремленные на меня взоры, тяжелые, любопытные, осуждающие, но не стала оглядываться, мысленно от них отмахнувшись. Все мое внимание сосредоточилось на серых, блестящих иронией глазах Эгана, чтобы придать своим словам вес, и он понял: я говорила совершенно серьезно.

И он понял.

Уголки его рта опустились в том же духе, что в вечер проигрыша, а выражение лица сделалось строгим, почти суровым.

Увидев это, я одарила его торжествующей улыбкой и нежно похлопала по плечу.

– Лучше попробуй с другими девятью кандидатками из своего списка.

Я взяла рюкзак, поднос с тарелками и, не оборачиваясь, пошла по проходу столовой. Добравшись до конца, освободила поднос, положила его на место и покинула зал. Не знаю, насколько со стороны мой выход выглядел триумфальным, но лично я ощущала себя победительницей.

Я влилась в поток студентов в центральном коридоре. Шла, не чуя под собой ног. И даже не заметила, что Арти последовала за мной, пока она не возникла рядом, задыхаясь от быстрого бега.

– Джуд, ты железная леди! – воскликнула она, пытаясь держаться вровень со мной, дышать и говорить одновременно. – Ты посадила его в лужу, да так и оставила с мокрым хвостом.

– В каком смысле? – нервно хихикнула я, услышав ее сравнение. – Что это значит?

– Он был в шоке, задыхался от изумления, не знал, что сказать, – пояснила она и тут же испортила впечатление от своих слов. – Ты проявила героизм, отвергнув его, но совершенно очевидно, что все забудется, как только другая девушка ответит ему согласием.

Правильно, я ошеломила Эгана, однако мой отказ значил столько же, сколько неудачная стрижка. В результате ничего особенного не произойдет. Какое-то время он будет чувствовать неловкость и злиться, но потом волосы отрастут, и скверная стрижка превратится всего лишь в забавное воспоминание, которое постепенно забудется.

– Я поступила так, не подумав, – призналась я. – Мне всего лишь хотелось щелкнуть его по носу.

– Ладно, неважно, – вздохнула Арти. – Хватит и того, что хотя бы раз в жизни девушка поставила его на место. Уверяю, твой подвиг не забудут.

Разумеется, нет. В Тагусе не забывали ничего.

За исключением вещей, которые было целесообразно забыть.

Арти предложила выпить по витаминному коктейлю, чтобы расслабиться, в ее любимом баре «Бэт-фит», одном из местечек для людей, желавших замедлить естественный процесс старения и посещавших спортивный зал. А что, после пережитого стресса в драматической ситуации приглашать в кафе уже не модно?

Правда, заведеньице выглядело совсем неплохо: огромные окна в зале и столики на открытом воздухе, в цветущем саду. Ясно, что все было экологически чистым, даже туалетная бумага в уборной. За одним из столиков сидели Дэш и Кайана, и мы направились в ту сторону, собираясь к ним присоединиться. Тяжело плюхнувшись на стул, я испустила протяжный вздох.

– О, я чувствую, повеяло гневом, – промолвила Кайана и поднесла к губам экологически чистый стаканчик.

– Мне кажется, я могла бы сорвать с постамента статую Свободы и зашвырнуть ее куда-нибудь в Томбукту, – прошипела я, швырнув рядом с собой рюкзак.

Я пыталась подавить ярость, которую пробудил во мне Эган, но ощущала, что она до сих пор сочилась из каждой поры. От наглого заявления, будто я мечтала завоевать его внимание, кровь вскипала в жилах.

– Что случилось? – поинтересовалась Кайана, поняв, что мое раздражение не наигранное и имеет причину.

Мне не хотелось рассказывать, и я сделала попытку сменить тему.

– От чего он? – спросила я Кайану, указав на большой серебряный ключ, висевший на ожерелье, подходящем по стилю к ее одежде. Выглядел он немного необычно, формой отличаясь от простого ключа.

– Это универсальный ключ от аудиторий Тагуса, – пояснила она равнодушно. – Мне его выдали как президенту клуба живописи. Но серьезно, что-то случилось?

Арти не выдержала и раскололась:

– О да, двадцать минут назад Эган пригласил Джуд на свидание.

Новость как громом поразила Кайану и Дэша. Их экологически чистые