они привозят сюда девушек, у которых нет родных, тех, из-за кого особый шум не поднимешь. Понимаешь? Получается, у местных жителей есть такая возможность.

Он бухнулся на диван, где только что сидела Сихо.

– Они обосновались в деревне, но поддерживают связи с большим бизнесом, да и в полиции свои люди. Эта проблема больше тебя не касается, поэтому слушай, что тебе говорят.

Сихо молчала, и Надзукихико, все время смотревший в пол, вздохнул:

– Даже без твоего вмешательства кошмар скоро закончится.

– Что? В смысле? – вместо Сихо удивленно переспросил тэнгу.

– Ятагарасу решились. Завтра мы свергнем Ямагами.

Когда до Сихо дошел настоящий смысл этих слов, она почувствовала, как под ложечкой похолодело.

– Вы собираетесь его убить? – прошептала она, и Надзукихико уверенно кивнул.

– Хоть он и бог, у него нет нигимитамы, «умиротворенной души». Оттого его арамитама, «буйная душа», без баланса превращается в татаригами в чистом виде, то есть в божество, насылающее проклятия. А как еще можно разобраться с тем, кого невозможно усмирить? Только убить. Разумеется, ты тут ничем не поможешь. Мы вернем тебя в человеческий мир. Но больше к нам не лезь.

* * *

Дзюнтэн выгнал Сихо в соседнюю комнату-спальню и повернулся к Надзукихико.

– Куда вы торопитесь?

Тот молча стоял посреди комнаты.

– Вы всегда такие консервативные, не ожидал от вас. Я был уверен, что ятагарасу хотят поддерживать нынешнее положение дел. – Он прищурился и бросил быстрый взгляд вниз. – Может, причина как-то связана с твоей правой рукой, которую ты прячешь от меня с того самого момента, как появился здесь?

Видимо, только сейчас Надзукихико осознал, что скрываться нет смысла. Он закатал рукав, и по комнате распространилось зловоние, а от руки пошел пар. Дзюнтэн увидел клочья сгоревшей кожи и несколько капель липкой крови, упавших на пол. Вся правая рука и спина Надзукихико были сильно обожжены.

– Это ведь не просто ожоги, да?

– Проклятие Ямагами. Пятеро от него погибли, а прикрывший меня телохранитель до сих пор находится между жизнью и смертью, – выдавил Надзукихико.

Тэнгу прищелкнул языком.

– Я дам тебе наше драгоценное чудодейственное средство.

– Спасибо за заботу, но лекарства вряд ли помогут.

– Что?

– Это то же проклятие, которое сто лет назад поразило предыдущего Золотого Ворона – Нарицухико.

– Ты что, вспомнил?!

– Совсем немного.

Золотой Ворон – старейшина ятагарасу, который рождается в этом мире раз в несколько десятков лет. Он обладает особой силой, нужной для того, чтобы править страной Ямаути, и помнит всех предыдущих властителей. Однако Надзукихико лишен памяти прошлых поколений и вынужден терпеть критику других ятагарасу за неполноценность своей сущности.

Предполагали, что причина этого кроется в событии столетней давности, когда предыдущий Золотой Ворон умер, а запретные ворота Кин-мон оказались заперты. Тогда тот правитель ступил на священную землю, но назад почему-то отправил лишь своего прислужника, сам же остался и запечатал ворота.

– До сих пор оставалось неясным, почему Нарицухико так поступил, но теперь я понял. Он знал, что от этого проклятия не спастись, и пытался защитить ятагарасу. Если ничего не предпринять, я тоже скоро умру.

Тэнгу застонал.

– Неужели никак не вылечить?!

– Никак. Ярость Ямагами усиливает проклятие, поэтому рана никогда не затянется и будет только увеличиваться. Я и сейчас чувствую его гнев. Этот пар над ожогом – свидетельство того, что проклятие продолжает сжигать руку.

Глядя на Надзукихико, хладнокровно говорящего о собственной смерти, тэнгу кивнул:

– Ясно. Вот почему твои слуги так торопятся.

– Они считают, что я погибну, если они не поспешат. И пришли к выводу, что остановить распространение ожога можно, лишь уничтожив Ямагами – источник проклятия.

«Какое безрассудство», – подумал Дзюнтэн.

Страна Ямаути, где живут ятагарасу, уже шесть лет подвергалась набегам обезьян. Сначала не могли понять, откуда те появляются. Но в прошлом году случилось сильное землетрясение, которое помогло отпереть ворота Кин-мон. Тогда и стало ясно, что чудовища приходят из священных земель.

Как только ворота открылись, ятагарасу собрались сражаться с обезьянами, однако грядущую войну остановила мощь нынешнего Ямагами. Он сказал: «Обезьяны – мои прислужники и посланники, а когда-то и ятагарасу прислуживали мне так же, как обезьяны. Виноваты ятагарасу, которые вдруг отказались от своей миссии, и неправильно им злиться на моих слуг, если те в наказание стали их пожирать».

Божество явно сердилось на род ятагарасу. Надзукихико решил, что и сильное землетрясение в стране произошло по этой причине. Испугавшись, что весь его род будет стерт с лица земли, он согласился снова прислуживать Ямагами. Он старался как-то смягчить гнев божества, но пытаться теперь убить его – уж совсем нелепо.

– Даже если у вас получится, это ведь повлияет на Ямаути! Ятагарасу же могут существовать только там, внутри горы!

Сам Надзукихико был исключением, зато остальным ятагарасу опасно самовольно покидать страну: поговаривали, что вне горы они больше не могли принять человеческий облик и становились обычными птицами. Ужасно, если с Ямаути что-то случится и ее народ не сможет вести привычный образ жизни. Однако Надзукихико ответил крайне расплывчато.

– Я не знаю. И все-таки, упустив девушку, мы потеряли любое будущее. Он сказал, что если стрясется что-нибудь еще, то убьет всех ятагарасу в Ямаути.

– А что будете делать с обезьянами?

– С любым противником, кроме Ямагами, справятся мои подчиненные.

Он и сам прекрасно понимал, какую опасную игру затеял.

– Убить божество должны не мои люди, а я. Некоторые даже считают, что если все пройдет удачно, то я стану новым хозяином горы.

– Знаю, ты одной ногой уже там, где ходят боги, но все-таки следующий хозяин горы – по-моему, это просто надежды твоих подданных. А я спрашиваю, что ты сам думаешь.

Тэнгу пристально посмотрел на Надзукихико, как бы говоря: «Я не позволю себя обмануть», – и тот сдался.

– Неприятно это признавать, но я понятия не имею, что произойдет, пока не попробую. Однако если я погибну, рано или поздно всему моему роду придет конец.

Тэнгу замолчал, осознав, что у Надзукихико просто нет выбора.

– Ятагарасу – племя Солнца. Завтра на рассвете мы убьем Ямагами.

Глава третья

Сны о прошлом

Спустя десять месяцев после ее появления на священной земле у нее родился прекрасный, как жемчужина, младенец.

– Поздравляю! Теперь ты настоящая Тамаёри-химэ! – ласково обратился к ней старейшина ятагарасу.

– Спасибо. Даже не знаю, как тебя благодарить.

Сначала девушка немного робела, но теперь, когда она держала на руках божество – свое собственное дитя, – сердце переполняли глубокие чувства.

Ятагарасу, выполнявший все ее желания с тех пор, как она попала сюда,