Шрифт:
Закладка:
— С тех пор многое изменилось.
— Знаю. Обычно я даже не думаю об этом, но иногда это прямо ударяет по мне. И… не знаю… мне хотелось бы снова почувствовать себя независимой. Мне хотелось бы не ощущать себя такой маленькой и беспомощной в этом новом мире.
— Ты и правда миниатюрная.
Я корчу гримасу.
— Я в курсе.
— Нет. Я имею в виду, в этом все дело. Несколько лет назад жизнь не сводилась к твоим физическим размерам. Ты могла позаботиться о себе без мужчины, потому что жизнь не сводилась к борьбе за выживание. Но теперь мы выживаем. Так, как это было в прошлом. Мужчины сильнее. Не все, но в целом мы сильнее. И это играет важную роль, когда ты сражаешься за свою жизнь. Дело не в том, что тебе чего-то недостает, Лейн. Просто ты не такая крупная, как мужчина.
Не знаю, почему, но от его слов мне правда становится лучше. Я слегка улыбаюсь.
Трэвис добавляет:
— Мужчины, может, и сильнее, но мы тоже больше не являемся независимыми.
— Что ты имеешь в виду?
— Ровно то, что я сказал. Теперь мужчины не могут прожить без женщин, как и женщины не могут прожить без мужчины. Мы нуждаемся друг в друге, — он прочищает горло и избегает смотреть на меня. — Ты нужна мне. Как я нужен тебе.
— Да?
— Думаешь, без тебя я жил так же хорошо, как и в эту неделю с тобой? Ты думаешь о таких вещах, которые не приходят мне в голову. Тебе лучше удается находить дома и бензин. Ты… ты делаешь все лучше. Возможно, я бы даже не двигался дальше, если бы не ты, и особенно если бы не то сообщение. Ты делаешь меня…
Я изумленно смотрю на него.
— Я делаю тебя каким?
Лицо Трэвиса искажается, будто он жалеет о сказанном.
— Забудь.
Я открываю рот, но его внезапно отстраненное выражение лица заставляет меня прикусить язык. Сейчас он сказал мне больше, чем когда-либо прежде, и я не хочу давить слишком сильно, чтобы он снова от меня отгородился.
Мне нравится, когда он по-настоящему разговаривает со мной.
Я думаю обо всем сказанном.
— Если я миниатюрная, это еще не означает, что я беспомощная.
Он бросает на меня взгляд, приподняв брови.
— Я умею стрелять и пользоваться ножом.
— Знаю.
— Я хорошо справилась с тобой. В тот первый день. Отогнала тебя от мотоцикла. Я справилась.
— Ты хорошо справилась, — его слова звучат искренне, но он не встречается со мной глазами.
Я хмурюсь.
— Что? Чего ты не договариваешь?
Трэвис открывает рот и закрывает обратно, совсем как я ранее.
— Скажи, — мой голос не настаивает, он почти умоляет. — Что я сделала не так?
— Ты все сделала так. Все правильно, — он поджимает губы, а потом говорит: — Большинство людей ты бы удержала на расстоянии. Это правда. Но я мог бы выхватить твое оружие, если бы захотел.
— Что? Нет, ты не смог бы!
Он не спорит, но бросает на меня скептический взгляд.
— Серьезно? Ты мог бы забрать у меня оружие? — я ни на секунду не сомневаюсь в его словах. Этот мужчина не стал бы врать о подобном. — Я думала, что действовала верно. Ты же отступил.
— Ты все сделала правильно. Как я и сказал, тебе бы удалось прогнать большинство людей.
— Но не тебя? Если бы ты хотел одолеть меня, то сделал бы это, — я вздыхаю и слегка сползаю по сиденью. — Что я сделала не так?
— Ты полагалась на пистолет. Если вся твоя надежда полагается на оружие, то ты не всегда сможешь защитить себя.
Слова кажутся правдивыми, и я долго обдумываю это. Наконец, я спрашиваю:
— Ты меня научишь? Как сделать лучше? Я знаю, я миниатюрная, но я не хочу чувствовать себя беспомощной. Ты мне покажешь?
Трэвис поворачивает голову, и его взгляд смягчается, а челюсти слегка разжимаются.
— Да. Да, я тебе помогу.
***
Раз у нас столько еды, мы останавливаемся пообедать посреди дня. Мы находим маленькую полянку, окруженную деревьями и скрытую от дороги, и едим консервированные груши и тунца.
После этого Трэвис уходит за деревья, и его нет какое-то время, так что я полагаю, что он отошел не только пописать. Я слоняюсь без дела, заново укладывая некоторые наши припасы.
Через несколько минут я слышу, как он приближается. Я чувствую его запах за собой. Я стою близко к багажнику и собираюсь сказать что-то будничное, но тут чувствую, как рука хватает мои косы.
Я ахаю, но не реагирую, когда рука за волосы тянет меня назад, а потом обвивает меня сзади, пока моя спина не прижимается к чьей-то груди.
Все происходит так быстро, что я в ужасе. Я скулю и сопротивляюсь хватке.
Я не могу освободиться.
Это Трэвис. Я знаю, что это Трэвис. Я его не вижу, но его запах окружает меня.
Моя сиюминутная паника превращается в возмущение.
— Какого черта, Трэвис?
— Ты сказала, что хочешь, чтобы я помог тебе защитить себя, — его хриплый голос раздается прямо над моим ухом.
— Сказала. И вот что ты делаешь? Не мог предупредить заранее?
— Нет. Первый урок — всегда будь настороже.
Я ерзаю, но он меня не отпускает. Он железной хваткой прижимает меня к своему телу.
— Но это же ты. Я не думала, что надо быть настороже с тобой.
— Что, если бы это был не я? Что, если бы кто-то другой подошел к тебе сзади?
— Я знала, что это ты.
— Нет, не знала. Ты не могла знать наверняка.
— Знала. Я почувствовала твой запах.
— Все пахнут как я. Ни у кого больше нет дезодорантов, — его тон изменился, будто он удивлен, но продолжает продумывать ситуацию.
— Я в курсе. Но не все пахнут одинаково. Я узнаю твою запах. Я почуяла тебя задолго до того, как ты добрался до меня, — я безо всяких причин смущена из-за этого признания. — Я знала, что это ты. Я не думала, что мне надо быть настороже.
— Ладно, — его голос делается странным. Хриплым, но не от обычной ворчливости. — Я поверю тебе в этом. Но допустим, кто-то застает тебя врасплох и хватает вот так. Что ты сделаешь?
Пока мы говорили, его хватка ослабла, но теперь опять сжимается крепче. Одной рукой он сжимает обе мои косы, а вторая рука пригвоздила мои руки к бокам и прижимает мое тело к нему.
Я сопротивляюсь, пытаясь выскользнуть из его хватки. В ответ Трэвис отпускает
