творит всех тех чудес, что способны прославить великих героев. Он просто как губка впитывает в себя судьбы всех тех, кто едет в этом поезде. Именно так через его стихи проходит двадцатый век. Это было взаимопроникновением. Век прошёл через человека, а человек прошёл сквозь век.

Через четырнадцать лет после его смерти этот эпос будет напечатан у него на родине. Конечно же, это был всего лишь неполный вариант того, что когда-то замышлялось. Та версия, которую удалось сохранить и восстановить. Далеко не полная и не испытавшая на себе авторской правки или редактуры. Но спасибо судьбе за то, что всё-таки мы увидели хотя бы часть этого великого замысла.

Земля

На его могилу на Новодевичьем кладбище, часто приходят турки. Как правило, они приносят сюда цветы. Иногда кто-то из них достаёт из кармана, портфеля или сумки небольшой мешочек с турецкой землёй и высыпает её на его могилу. Этот великий поэт не смог найти последний приют на своей Родине. Но уже много лет люди осуществляют такой ритуал, в результате которого горсти родной земли ложатся на его могилу. Отторгнув его тогда, когда он был жив, она укрывает его в своих объятиях сейчас, когда он уже покинул этот мир.

А ещё сюда приходят японцы. Ведь его ещё при жизни называли великим национальным поэтом Японии. Это произошло после того, как с трибуны Всемирного Конгресса мира в Хельсинки прозвучали четыре его стихотворения о трагедии в Хиросиме. Одно из них вошло в сотни поэтических сборников на разных языках и стало символом того, что может сделать ядерная война с человечеством. Трудно перечислить всех певцов, что за эти годы пели песню о семилетней девочке, которая стучится в двери каждого из нас. Но они были. И все они были его соратниками в борьбе за мир во всём мире.

Когда ему исполнилось шестьдесят лет, в честь его юбилея школьницы на японском острове Кюсю провели Марш мира. Они обращались к каждому прохожему с его поэтическими строками и призывали всех к миру. Ему рассказали об этом. Он был удивлён, поражён и очень тронут. В те минуты он и не подозревал, что пройдут годы и на его могиле появятся те самые бумажные журавлики, которые когда-то ему присылали из Японии.

Ведь узнав о его больном сердце, японские школьницы когда-то прислали ему тысячи таких бумажных птиц, искренне веря в то, что они его исцелят. Он же, обращаясь тогда к своим к японским читателям, писал: «Эта семилетняя девочка умерла. А потом она восстала из пепла. И зашагала по всему миру. Она появлялась в вагонах поездов, смотрела со стен городских кварталов, стучалась в двери людей в различных странах мира. И боролась вместе с нами за мир. Просто не хотела, чтобы кто-то в нашем мире повторил её судьбу».

Эти стихи поэта будут напечатаны в крупнейших газетах Японии. Их фантастический успех будет предопределён тем, что они удивительно напоминают по своему духу японские народные песни. Прежде всего по пронизывающей их прозрачной и мудрой печали.

Всемирный совет мира дал ему возможность объездить много стран. Про него стали говорить, что он в сумке своего сердца, как почтальон, приносит людям вести о земле, о родине, о мире. А ещё он будет говорить о единстве человечества. Но для того, чтобы эта единая сущность стала понятной каждому, он будет находить возможность разговаривать с каждым народом на его поэтическом языке.

Про него говорили, что рядом с такими людьми всегда легко. Его присутствие можно порой даже не ощущать. Но тогда, когда он становился востребованным, он был готов взять на себя такую ношу, которая под силу лишь таким Великанам, как он. Когда на одном из Конгрессов мира делегация очень большой страны выступила против принципов мирного существования, утверждая, что волкам и овцам не ужиться вместе, он одним прыжком выскочил к трибуне:

— Это мы овцы? Мы — не овцы! Мы — львы.

Тогда ему бурно хлопал весь зал. Провокация про валилась.

Говорят, что в старину избирали правителей, выпуская птицу. Тот, на чью голову она садилась, и становился правителем. Так вот, он был весь соткан из такого уникального материала, что, сохранись этот обычай, то эта чудо-птица всегда бы выбирала его. Это то внутреннее чувство избранности, которое нельзя сыграть. Оно либо есть, либо его нет. Отсюда и осознание того, что он лев. Не овца.

***

У него есть пьеса, в которой о земле говорится как о лекарстве, способном исцелить слепого падишаха и вернуть ему зрение. Но это должна быть земля той страны, с которой бы он не воевал. Три сына падишаха отправляются на поиски такой земли. Скоро они убеждаются в том, что их отец недаром всю жизнь слыл великим воином. И очень трудно найти такую страну, с которой он не воевал. В конце концов его средний сын попадает в прекрасный дворец и влюбляется в его хозяйку. Обретя счастье, он напрочь забывает о наказе отца. Старший же сын становится правителем огромной страны и идёт с огромным войском завоёвывать владения своего ослепшего отца.

И лишь младший сын находит страну, где никогда не было войны. И везёт горсть земли этой страны, чтобы исцелить отца. И перед тем, как приложить эту землю к его глазам, он спрашивает:

— Что ты будешь делать, когда прозреешь?

— Воевать!!!

Тогда сын высыпает эту добытую с таким трудом землю под ноги отца.

Эту пьесу сегодня ставят в театрах как притчу, адресованную юношеству. И это, наверное, правильно.

Ведь поэт был убеждён в том, что люди должны с первых шагов своей сознательной жизни уметь говорить войне своё жёсткое «Нет».

Любовь

Самая парадоксальная особенность жизни этого великого поэта заключается в том, что больше всего славы ему принесло произведение, в котором нет ни единого его слова. Просто потому, что жанр балета не подразумевает того, что здесь могут звучать какие-то слова. Всё, что хотел сказать поэт, здесь воплощено в музыке и в танце. И в этой прекрасной «Легенде о любви» он является всего лишь автором либретто. Казалось бы, содержанию этой легенды так много лет, что почти невозможно установить, сколько веков тому назад она впервые возникла. Гений же поэта выразился в том, что он смог из этой древней легенды создать со временную драму.

Эта легенда смогла превратиться в спектакль, стоящий абсолютно вне временных рамок. И то, что она, на какое-то время сойдя со сцены театров, вновь и вновь возвращается туда,