Шрифт:
Закладка:
— И куда нас этот бизнес заведёт? — обронил тихо Князь.
— Как куда? Желательно на строчки Форбса, — поддержал разговор напарник. — Я тут…
Он хотел сказать «детей собираюсь заводить, пригодится», но начал слишком тихо.
Босс не расслышал, и вставил своё:
— Бита, тебе вот сорокет, а как мыслил пацанскими категориями, так и мыслишь. — Князь даже с кресла поднялся и гитару на стол отложил.
Та обиженно струнами звякнула.
— Что не так-то? — на всякий случай поинтересовался Бита, в уме подбирая веские доводы для четырёх из пяти косяков, которые случилось в этом месяце по его недосмотру.
Сложно работать, когда спать хочется.
— Да всё не так! — отмахнулся Князь. — Мы же, блядь, оружие перепродаём!
— А кто сейчас не продаёт? — не понял Бита, но гитару со стола подальше убрал.
— А гуманитарку мы зачем пиздим? — надавил шеф. — Нам больше всех надо?
— А кто сейчас не пиздит? — снова переспросил Бита, заходя с привычной позицией в стиле «мы ничуть не хуже».
— Да в том-то и дело, что из оружия людей убивают, а пока ты склады тушёнкой забил, другие галету на троих делят из армейского сухпая. Так хоть цену на обвес снизь, алчный ты человечек.
Так и сказал «алчный человечек».
А пока Бита пытался это переварить, Князь вышел из кабинета с видом «я всё сказал».
Бита от обилия впечатлений на стол присел, так как до стула не дотянулся.
«Странный какой-то босс в последнее время. Слабину даёт. Может, тоже не высыпается?», — ещё подумал Бита: «Кто ж цену снижать будет, когда и так берут?»
Но додумать не дали, телефон зазвонил. А на дисплее телефон неизвестный.
— Ало, — ответил Бита, выстроив для себя два диалога.
Один начинался «с чей Донбасс?» и заканчивался пожеланием далёкого пешего в сторону заката. А другой сразу начинался с концовки, без прелюдий.
— Бита! Корешок. Здорова! — послышался хриплый, прокуренный, но подозрительно-знакомый голос на ветру.
— Здоровей видали, — ответил Битин. — Кто это?
— Ты чего, земеля? Не признал. Моня это, — выдавил динамик и закашлялся. — Мы тут с Нанаем откинулись. Вот решили, тебя навестить. По старой-то памяти. Адресок не подскажешь? Сам понимаешь, на баланде какая память?
У Биты сердце дало сбой.
Моня и Нанай — пара отморозков «со школьного двора». С ними по молодости разбой начинал, ещё до встречи с Князем. Но поймали всех и пути разошлись. Семнадцатилетнему призывнику с достойными физическими показателями службу предложили по причине недобора в военкомате, а пару ребят постарше, девятнадцати и двадцати, закрыли на сроки от семи до десяти. Потом, вроде, вышли, но снова обоих закрыли. За поножовщину.
«А теперь, походу, снова вышли… и снова досрочно», — прикинул Бита, смахивая пот.
Если на улице его едва не проморозило, то теперь в жар бросило. Моня с Нанаем были из той категории существ, что за пайку на зоне на «мокруху» не гнушались. Про таких часто уборщики говорили: «убьют, потом разбираться будут, а мне убирать за ними».
— Вы как меня вышли-то?
— А ты что, неприкасаемый? — хохотнул рядом голос не менее прокуренный. Судя по всему, рядом, в салоне. — В элиту подался, что ли?
Бита на миг даже представил пару бритых крепышей в какой-нибудь угнанной иномарке. У Мони, как водится, в шрамах всё ебало ещё с драк во дворе. То палкой с гвоздём в переносицу заедут, то цепью по скуле получит.
А Нанаю изначально не повезло. Природное косоглазие делало из него человека, которому объективно было всё равно на кого смотреть свысока.
Напротив, глядя на него, уже все прочие задавались вопросами: «Кому это он?» и «куда уебёт в следующий раз?».
Стрелка из Наная, впрочем, не вышло. Поэтому и брали за жопу при любой облаве.
— Пустой базар! Есть чё по делу? — скорее по старой привычке спросил Бита, чем предпочитал так разговаривать в последнее время. Всё-таки даже шеф на человечков переходит. А на зимний корпоратив походу, вместо стрип-клуба в оперу пойдут.
Но если оба собеседника только откинулись, то иных слов не знают.
— Бита, ты чё напрягся-то? — чуть понизил градус более миролюбивый Моня, что как раз отменно стрелял. — Мы пустые вышли почти. Нам бы в дело… Есть работа? Сам понимаешь, тех кто откинулся, только в таксисты без проверки берут. А с такими ценами на бензин какой смысл?
— Твоя работа — не моя забота, — хмыкнул Бита. — У меня перед вами долгов нет. Сами всплывайте.
И он отключил связь.
Это же сейчас надо Князя догонять, в курс дела вводить. А человек и так чем-то расстроен. Да и у самого проблем хватает. Хоть тех же яиц жене купить и колесо-«банан» на запаске на новую шину сменить.
«Да и пожрать бы не помешало», — зевнул Бита, вышел в коридор и поплёлся к лифту. Тот вёл в подземный кафетерий их бизнес-центра. На минус втором этаже. Кормили там лучше, чем могла предложить секретарша на этаже с её вечными чаями-кофе и старыми печеньками. Ещё и страшная, с кожей обвислой. Князь как специально на работу взял, чтобы не отвлекала от дел.
Желудок урчал. Голод после доброй работы на морозе себя не просто обозначил, а настоятельно требовал, как следует подкрепиться.
Пока подходил к лифту, вновь зазвонил телефон. На этот раз без сюрпризов. Жена звонила.
— Слушай, да помню я про яйца, — ответил он сходу. — Вечером привезу.
— Да какие яйца, придурок?! — сразу обозначила свою позицию жена. Расстроена, мол, и не спорь. — У нас труба потекла!
— Какая труба?
— Радиаторная. Горячего отопления!
— Так это же батарея.
— Да мне насрать, как это на называется. На кухне лужа уже.
— А, ну перекрой трубы в подвале, — отреагировал вполне вяло Бита и даже украдкой зевнул. Нервы ещё шеф взвинтил, потом подельники расшатали. Считай, и не осталось ничего.
— В смысле перекрой? Это трубы отопления! — возмутилась Зара, недовольная пассивной реакцией супруга. — Если я их перекрою, замёрзнем!
— Вызови сантехника!
— Ты на улицу вообще смотрел? Он же до вечера добираться будет! У нас ведь подвал уже затопит.
— А… ну… я далеко… — промямлил Бита.
Он хотел есть, а вот проблемы решать
