свободно ходили и в христианские кварталы, а христиане — в еврейские. Приглашали друг друга на праздники, даже на такие, как крестины и обрезание. Христиане знали про еврейские законы о пище и, готовясь к празднику, приглашали еврейских резников и поваров, чтобы угощать еврейских гостей. Рассказывают даже, что когда приезжал в город известный христианский проповедник, евреи шли в церковь его послушать, и наоборот. Приятно было послушать умные речи. В общем, картина получается идиллическая. Но и тогда было в Испании достаточно людей, евреев не любивших и не скрывавших этого. Хотя все признавали экономическую полезность евреев. И пользы от них в Испании было куда больше, чем в других странах. Именно благодаря этой либеральной политике, евреи жили прилично, было их много, и с них было что брать. Налогов они платили куда больше, чем, скажем, евреи Франции в ту эпоху. Но о налогах разговор наш не кончен.

Глава четырнадцатая

Элита

В конце XI века, уже после взятия Толедо христианами, но еще до прихода на Пиренеи Альморавидов, произошел страшный случай… Аль Мутамид, блистательный эмир Севильи, поэт и воин, решил задобрить короля Кастилии Альфонса VI (победителя Толедо) деньгами и таким образом купить покой Севильского Эмирата. И вот из Толедо, новой столицы Кастилии, прибыл для ведения переговоров еврей — говорить ведь предстояло о финансах! Выбор посла оказался самым правильным — обдурить его Аль Мутамид не мог. Но это привело эмира в ярость. И он приказал распять несчастного еврея на кресте! Вообще-то, Севилья особым антисемитизмом в те годы не отличалась. Но золотой век евреев христианской Испании еще только начинался, и Аль Мутамид думал, что очень уж большого скандала из-за еврея не будет. Он ошибся. Кастилия была возмущена. Альфонс VI поклялся отомстить и слово сдержал. Вскоре вся подвластная Аль Мутамиду территория, до самых ворот Севильи, пылала огнем в самом прямом смысле этого слова. Христианский король мстил за гибель своего еврейского подданного. Аль Мутамид не был трусом, что он и до, и после того доказал на поле брани. Но тогда он не решился выйти за стены Севильи и сразиться — столь велика казалась всем ярость кастильских рыцарей! Тогда-то эмир и принял роковое решение о призвании Альморавидов (см. выше, гл. 9). А через какое-то время после тех событий король поэтов, Иуда Галеви, унося ноги от Альморавидов, приехал в Толедо. И был встречен с радостью Иосифом ибн Фаррузилем, министром и другом Альфонса VI (по-русски иногда пишут Фариссоль). Это был, видимо, первый (по времени) могущественный еврей христианской Испании. Позже появится целый ряд таких евреев. Дипломаты и финансисты, они были незаменимыми помощниками королей. Они собирали налоги, организовывали чеканку монеты с латинскими и арабскими надписями, устраивали браки принцев и принцесс, принимали послов и ездили с дипломатическими миссиями (я только что рассказал о такой, трагически закончившейся поездке из Толедо в Севилью), даже о королевских развлечениях успевали подумать. Они многое могли, ибо «сердце короля в руках умного министра».

Вот как начиналось письмо от короля Арагона к министру кастильского короля, еврею (начало XIV века): «Король Арагона к Вам, дон Иосиф, министр могущественнейшего короля Кастилии. Привет человеку, которого мы любим и которому доверяем…» Дальше там, кстати, о развлечениях, но тут важно, как король обращается к еврею (Арагон — это восточная Испания).

Что до нашего знакомого, Иосифа ибн Фаррузиля (Фариссоля), то он находил время интересоваться поэзией, дружил с Иудой Галеви, и тот посвятил министру-меценату поэму.

Изредка христианские короли Пиренейского полуострова даже официально возводили особенно удруживших им иудеев в дворянское достоинство. В остальной Европе и помыслить об этом в те времена (в классическое Средневековье) было нельзя.

Но даже в «Золотой век» у евреев не все было гладко. В 1108 году состоялась очередная неудачная битва кастильцев с Альморавидами. Христиане были биты, понесли тяжелые потери, погиб кастильский принц (в Испании принцев называют инфантами). В Толедо все были расстроены, все искали виновных. И оказалось, что в стране, вроде и не антисемитской, в тяжелый час тоже «евреи виноваты». Случился погром и прочие беспорядки, среди евреев были жертвы, и в их числе оказался племянник всемогущего министра — Соломон ибн Фаррузиль, тоже друживший с Иудой Галеви. Видимо, тогда и усомнился поэт в том, что христиане лучше мусульман. Но в это время подобные трагедии случались редко. При желании, можно было считать, что это исключение, не опровергающее правила.

Кстати, король Альфонс VI, тяжело переживавший в это время гибель сына, был взбешен известием о беспорядках в Толедо и обещал примерно наказать виновных, но не успел — умер. Помянем его добрым словом. В эпосе он противопоставлен Сиду (см. введение), причем Сид — герой положительный. Что ж, в эпосе свои законы. А по справедливости, Испания должна чтить короля, а не рыцаря-полубандита. Ибо Толедо, все-таки, остался христианским городом, и это был важный момент в истории Реконкисты (отвоевания Испании у мавров). И в истории культуры политика терпимости Альфонса VI принесла прекрасные плоды (см. главу 11). Даже гневное письмо из Рима от Папы Григория VII не смутило этого короля. В Риме считали, что людскую кровь просто так проливать нельзя и не следует убивать евреев, но нельзя и допускать, чтобы они командовали христианами. И, следовательно, евреям не место на высоких постах.

А Папа Григорий VII был одним из великих Пап Средневековья. Это к нему унизительно ходил просить прощения германский император («Путь в Каноссу»). Однако в Испании Григорий VII ничего не добился.

Но если уж такой король, как Альфонс VI, не смог предотвратить беды — это было, видимо, не в силах человеческих вообще. И кто бы ни победил, христиане или мусульмане, евреям в любом случае будет плохо. С таким настроением Иуда Галеви уехал на юг, благо Альморавиды уже несколько помягчели к евреям к концу своего правления, а Альмохады еще не пришли. Оттуда отправился он в Землю Израильскую, ибо никогда не умирала в нем мечта о еврейском Царстве, об Иерусалиме. По легенде, когда прибыл он к нам и припал к Земле Израильской, его затоптал конем какой-то араб. Гейне, обожавший поэзию Иуды Галеви, предположил, что его просто унесли ангелы. А в общем-то, в его биографии многое неясно. Ясно только, что не верил он ни христианам, ни мусульманам[10].

Но большинство испанских евреев христианам верили. Редкие инциденты, вроде вышеописанного, быстро забывались. До поры до времени можно было не обращать внимания на антисемитские намеки, которые