Шрифт:
Закладка:
— Поделиться с тобой? — спросила проницательная Нагма.
— Нет, егоза, лопай сама, это всё тебе.
— Спасибо, братик. У меня тут есть пара невкусных, Лирания дала. Я не стала отказываться, ничего? Решила, что будет невежливо.
— Умница, что не стала. Вежливость — наше всё. Давай их сюда скорее!
***
Утром Нагма меня разбудила:
— Там Колбочка пришла. Я сказала, что ты спишь, но она говорит — важно!
Я почти весь остаток ночи гонял видео на ноте Кери, уснул только под утро, не выспался зверски. Но какого чёрта, мне пятнадцать! У этого возраста есть и свои преимущества.
— Сейчас встану, впусти её.
Жилые модули в низах маленькие, в занятом нами одна кровать, один столик, один санузел, где, чтобы принять душ, надо встать на площадку рядом с унитазом. Но всё не так уж плохо — кровать широкая, мы с Нагмой худые, пинается она не слишком часто, в санузле есть горячая вода, бесплатные зубные щётки, а также диспенсер с пастой и универсальным гелем для мытья. Жить можно. Вот только тазик с замоченной майкой мешает, забыли про неё. Выставил наружу, быстро принял душ, вышел.
— Блин, обещала и замоталась! — с досадой сказала Колбочка, глядя в таз. — Сейчас, две минуты, подожди, простирну.
— Ты меня разбудила, чтобы майку постирать?
— Не, там народ тебя видеть хочет.
— Народ?
— Ну, наши. Типа, новый прем и всё такое. Пупер, как оклемался, сразу свалил. Сказал, некогда ему с детьми возиться, пора контракт на аренду ловить. Целуйтесь, мол, со своим Доком, раз он вам так нравится. Кстати, ты отлично целуешься. И не только.
— Спасибо, надеюсь, это не придётся демонстрировать каждому.
— Я за тебя поручусь, если что, — фыркнула Колбочка, водружая тазик на унитаз, потому что больше некуда.
— А чего они хотят-то? В целом? — спросил я несколько озадаченно.
— Сами не знают, — вздохнула девушка, намыливая майку универсальным гелем. — С Пупером было скучно. Никакой движухи, кроме как сходить к школе интиков напугать да выбраться на Средку спереть чего-нибудь. И то редко. Он ссыкливый так-то был, Пупер. И ленивый. Ему только дышку садить да до девчонок домогаться. Ну, и в морду, чуть что. А на что-то серьёзное сразу: «Нет, нафиг надо, мне хороший контракт будет нужен, без штрафов». Так себе прем. Народ думает, вдруг ты лучше будешь.
— Лучше в чём? — озадачился я.
— Ну, меньше руки распускать, например. Во всех смыслах.
— Это я могу.
— Придумаешь что-то прикольное.
— Типа чего?
— А я знаю? Подними крышку, я воду солью.
Я протиснулся в тесный санузел и поднял крышку унитаза, Колбочка вылила мыльную воду и шлёпнула мокрую майку обратно в таз.
— Закрывай, сейчас прополощу ещё. Мы, когда все вместе стусовались, думали, что будем крутой корпой. Ну, знаешь, как кланы окраин. Замутим чо-нить мощное, полный суперкрайм, будем в токах купаться, на аренду забьём. Станем самой молодой и отвязной тусовкой Средки и всё такое.
— Что-то пошло не так?
— Да вообще ничего никуда не пошло, — сказала Колбочка, выполаскивая гель. — Трындели-трындели, так ни до чего и не договорились. Даже название не придумали, только пересрались все. Пупер обещал всякое, врал, что у него в кланах связи, но так и слился постепенно. Ему Лирка как-то раз при всех припомнила за тот трындёж, так он ей сразу в морду. Она ему в обратку, он её отметелил, хотя и сам тоже огрёб. На том всё и затихло, больше желающих подтащить према за базар не нашлось.
— Лирка?
— Лирания, есть тут такая девчонка. Пупер к ней клеился, но обломался, с тех пор так и норовил уесть. Но она на всю башку отмороженная, дерётся, как загнанная в угол пегля, и на язык злющая. Из неё бы и прем получше Пупера вышел, я думаю. Только он был сильнее. Помоги выжать.
Я выкрутил майку, отжимая воду.
— Дай сюда, на окно повешу. На ветерке быстро высохнет, — отобрала её Колбочка. — Потом зашью. Так что, сказать народу, чтобы собирались?
— Да, хоть посмотрю на них. А то я пока прем хуже Пупера, вообще ни с кем не знаком.
— Ты знаком со мной, это главное, — важно заметила Колбочка, расправляя мокрую майку на створке окна. — Спускайся во двор минут через десять, я всех соберу.
***
Я сосчитал собравшихся во дворе подростков — насчитал двадцать семь. Но это ещё не все, например, Лирания, которую я надеялся увидеть, пока не спустилась. Игнорирует или не торопится? Девчонок меньше, чем парней, но ненамного. Большинство в возрасте примерно тринадцать-пятнадцать, Пупер был самый старший. Одна раскосая девчонка совсем мелкая, лет семи — как её-то в эту компанию занесло?
— Это сестра Лирании, — шепнула мне стоящая рядом Нагма. — Она о ней заботится.
В центре двора со мной встала Колбочка и в некотором отдалении — Ойпер, который «Пегля», бывший шнырь Пупера. «Бывший Пупера», а не «бывший шнырь». Шнырь — это судьба.
— Привет, народ, — сказал я не громко и не тихо, ровно так, чтобы все заткнулись и прислушались.
Сработало — воцарилась тишина. Тут важно сразу взять верный тон, уверенный, но без давления. Я-взрослый это умею. Я-пацан неохотно уступил штурвал, слегка балдея от направленного на меня почтительного внимания сверстников. Особенно тех, кто женского пола.
— Меня зовут Док. Я, походу, новый прем. Если кто-то почему-то против, лучше скажите это сейчас.
— …и получите в харю, как Пупер! — ехидно продолжил кто-то с заднего ряда.
— В харю ещё нужно заслужить, — ответил я веско. — Я не Пупер, мне это всё на хрен не впёрлось. Кто там такой умный? Выйди вперёд и скажи!
Из второго ряда протолкался худой черноглазый паренёк лет пятнадцати, с косой чёлкой и такой же ухмылочкой.
— А и скажу! — заявил он. — На кой чёрт нам прем из вершков?
— А вам есть что терять? — картинно удивился я.
— В смысле? — насупился парень. — Мы нормально живём, да, народ?
Народ не проявил какой-то внятной реакции, бурча и пожимая плечами.
— И что же вы делаете?
