Шрифт:
Закладка:
Голос я узнал сразу.
– Мистер Гудвин, это Рита Сорелл. Я решила…
– Не отключайтесь, пожалуйста. Одну секунду. – Я прикрыл трубку ладонью и сообщил Вулфу: – Это та самая женщина, которой вы послали открытку. Которая назвала меня красавчиком. – Он потянулся к своему аппарату и взял трубку, а я продолжил разговор. – Ладно. Так что вы решили?
– Решила, что лучше рассказать вам то, о чем вы меня сегодня спрашивали. Решила, что вы для меня слишком умны, не говоря о том, о чем вы написали в записке, ведь вы ради этого и пришли. Когда вы сказали, будто все выдумали, сочинили, чтобы вызвать мое любопытство, вы ведь не ждали, что я поверю. Вы умны. Нет смысла скрывать, раз уж вы все знаете. Да, вечером на прошлой неделе я ужинала в небольшом ресторане с одним человеком.
– В понедельник.
– Совершенно верно. А вы хотите знать, кто это был. Не так ли?
– Да, это могло бы нам помочь.
– Я и хочу помочь. Вы красавчик. Это был Грегори Джетт.
– Премного благодарен. Если вы хотите помочь…
Она положила трубку.
Глава 6
Я тоже положил трубку и крутнулся в своем кресле к Вулфу. Вулф отодвинул телефон к краю стола и произнес:
– Черт возьми, до чего же она неприятная!
– Да, сэр.
– Видимо, придется потерпеть.
– Да, сэр. Или пристрелить.
– Этого не хотелось бы. – Вулф встал. – Джентльмены, вынужден извиниться и вас оставить. Идем, Арчи.
Он направился к двери, и я последовал за ним. В прихожей он свернул налево, толкнул распашную дверь в кухню.
Фриц сидел за большим столом и резал лук. Дверь за нами закрылась.
Вулф повернул ко мне голову:
– Ладно. Ты с ней уже знаком. Видел ее и беседовал. Что скажешь?
– Придется бросить монетку. Даже несколько. Вы вот Джетта видели и с ним беседовали. Может, она просто хотела выяснить, известно ли уже нам, кто с ней был, и если да, то она его и назвала бы… хотя могла бы и не назвать. А может, решила его слить. Подумала, что это Джетт убил Берту Аарон, и либо она за справедливость любой ценой, либо испугалась, что Джетт проговорится – и прощай комфортная жизнь. Я выбрал бы последнюю версию. Или это мог быть вовсе не Джетт, а Эдей или Хайдекер, а она хочет Джетта подставить, потому что злится из-за той истории. Если не сработает, если мы уже знаем, что это был Эдей или Хайдекер, то и наплевать. Сказать что-то в телефонном разговоре – это не в суде под присягой. Можно вообще отрицать, что она мне звонила. Или…
– Хватит пока. Что бы ты выбрал?
– Ничего, сэр. Я уже говорил, что это необыкновенная женщина.
Он хрюкнул. Потянулся за ломтиком лука, положил в рот, пожевал. Прожевав, спросил у Фрица:
– «Эбенезер»?
– Нет, элитный, – ответил Фриц.
Вулф повернулся ко мне:
– Как бы то ни было, лед тронулся. Даже если она просто пытается сбить нас с толку, невозможно не допустить, что она поговорила с ним или поговорит в скором времени.
– Вряд ли она успела бы, разве что он сам позвонил. Все трое всё утро проторчали в офисе окружного прокурора.
– Тогда скажем сначала ему, – кивнул Вулф. – Придется тебе покаяться.
– Ладно. Что придержим?
– Думаю, ничего. Изложишь суть, а дальше посмотрим.
Он направился к двери. В прихожей мы слышали, как в кабинете что-то говорил своим тенором Эдей, но при нашем появлении замолчал. Когда я обходил Хайдекера, он выставил вперед ногу. Может быть, вовсе и не для того, чтобы я запнулся, а просто устал сидеть и поменял положение.
Вулф устроился в своем кресле и начал:
– Джентльмены, мы с мистером Гудвином решили, что вы имеете право знать всё. Звонила миссис Мортон Сорелл. То, что она сообщила, убедило нас в…
– Вы сказали: Сорелл? – переспросил Хайдекер.
Глаза у него округлились, у Эдея тоже. Джетт, по-видимому, не умел этого делать.
– Именно. Арчи?
Я выбрал Хайдекера.
– Позвони она секунд на двадцать раньше, – начал я, – мне не пришлось бы зря расходовать ложь. Конечно, прежде чем подняться с докладом к мистеру Вулфу, я выяснил, зачем приехала Берта Аарон. И она сказала, как случайно увидела одного из партнеров фирмы, когда он беседовал в дешевом ресторанчике с миссис Мортон Сорелл. Мисс Аарон сказала также, что всю неделю ломала голову над тем, как ей быть с этой информацией, а вчера потребовала у него объяснений, а так как не получила их, то поняла, что он действует против интересов компании. Она не поставила в известность мистера Отиса, поскольку у него слабое сердце, а других партнеров – поскольку они могли действовать заодно. Потому она решила обратиться к Ниро Вулфу.
Насчет Джетта я ошибся. Теперь и он тоже сидел, вытаращив глаза. И первым обрел дар речи:
– Быть не может. Не верю!
– Я тоже, – произнес Хайдекер.
– Я тоже, – пискнул Эдей.
– Вы хотите сказать, – начал Хайдекер, – что Берта Аарон явилась к постороннему человеку с информацией, которая, в случае огласки, способна нанести компании серьезный ущерб?
– Достаточно перекрестных допросов, мистер Хайдекер, – вмешался Вулф. – Я позволил вам это раньше, но достаточно. Если возникнут вопросы, которые следует задать, я задам их сам. Что же касается достоверности слов мистера Гудвина, он дал письменные показания в полиции, и он далеко не дурак. Кроме того…
– В полиции? – пискнул Эдей. – Господи!
– Быть не может, – сказал Джетт.
Вулф их проигнорировал:
– Кроме того, вчера, когда пришел мистер Отис, я дал прочесть ему копию показаний. Он согласился не разглашать их до десяти утра завтрашнего дня, с тем чтобы дать мне время разработать план действий, который строится на вполне разумной гипотезе, что мисс Аарон убил тот, кого она обвинила в предательстве, – в этом я согласен с полицией. Очевидно, полиция не сочла нужным сообщать вам их содержание. Я и тут был с ними согласен и молчал вплоть до этого момента, но теперь миссис Сорелл назвала имя того, с кем она встречалась. Только что – по телефону. С ней встречался один из вас.
– Не может быть! – воскликнул Эдей. – Кошмар какой-то!
Хайдекер рявкнул:
– Вы посмели предположить…
– Нет, мистер Хайдекер, – Вулф положил ладонь на стол, – меня допрашивать вы не будете. Я сам решу, какую информацию вам предоставить. Речь не о предположениях, я сообщаю о фактах. Я не стал вам говорить, что мисс Аарон не назвала имени того, кого увидела с миссис Сорелл. Его сейчас назвала миссис Сорелл, хотя я
