После еды, конечно, Митяй смягчился. Даже не стал нас ругать, только попросил жену:

– Ты больше так не исчезай. Пропала спозаранку…

– Как сон, – подсказала я, потому что Митяю явно не хватало слов. – Как утренний туман!

– Вот именно, – кивнул братец. – Хоть бы записку оставила! А я же волновался, Лиза! Звонил, а ты недоступна. Ляську набирал, она тоже вне зоны. Я серьезных людей побеспокоил, запеленговал тебя…

– Что-о ты сделал? – изумилась Лизка.

– Запеленговал тебя!

Подруга приосанилась:

– Я не знала, что ты такое умеешь.

– Не я. Говорю, людей попросил. Короче, телефон твой нашелся в придорожной канаве. А вот самой тебя там не было!

– И слава богу! – Лизавета перекрестилась.

– Тогда мы стали искать телефон Алисы, и тут нам повезло гораздо больше.

– Что вообще-то странно, потому что мы все это время были вместе! – поспешила заявить я, беря под руку Лизавету.

– Чего нельзя сказать о твоем телефоне, – съязвил Митяй. – Слушай, Ляся, а ты вообще в курсе, что мобильный – это значит передвижной, перемещающийся?

– Обижаешь! – насупилась я-филолог.

– Тогда почему ты не носишь мобильный в кармане, а прячешь за подкладкой сумки, где его нипочем не найти, если не знать точно, в каком месте секретный ход к двойному дну?

– Какой секретный ход? Просто случайная дырка образовалась.

Устремленный на меня взгляд подруги из заинтересованного сделался укоризненным.

– Ну не люблю я рукодельничать, – отговорилась я. – И не умею. Притом в этой дырке есть смысл.

– И какой глубокий! – кивнул ехидный Митяй. – Пока по локоть руку не засунешь, ничего не найдешь!

– Зато в суровую годину всегда можно порыться за подкладкой и найти что-то полезное из ранее завалившегося! Помадный тюбик, заколку для волос, даже деньги! Я там недавно десять евро двумя купюрами обнаружила, – похвасталась я.

– Евро? С каких же пор у тебя эта ценная дырка, еще с доковидных времен? – прищурилась Лизавета. – В Европу мы с тобой в последний раз под новый, девятнадцатый год летали!

– Ну не хозяюшка я, ваша правда, не хозяюшка. – Я развела руками.

– Но в данном случае тебе за это можно сказать спасибо, – неожиданно смилостивился Митяй. – Потому что все три кассирши и бариста в кафе на заправке запомнили парня, который с матюками рылся в сумке, пытаясь отыскать в ней трезвонящий телефон.

– Отыскал? – заинтересовалась Лизка.

– Нет! И психанул – выбросил твою торбу вместе с телефоном в урну на выезде с заправки! – Митяй мелко затрясся, беззвучно смеясь. – А мы эту сумку, ясное дело, нашли, свидетелей опросили и уже через полчаса взяли угонщика.

– А мою Лягушонку? – Лизавету-автовладелицу, понятно, интересовала судьба ее машины, хоть та и застрахована от всего.

– А ее через час.

– Как это? – не поняла я. – Угонщика через полчаса взяли, а машину только через час?

– Он, хитрец, как раз на заправке передал тачку сообщнику, – объяснил Митяй. – Ну второго мы тоже приняли. Так что у нас организованная группа получается, не абы что, серьезный такой успех. Был бы…

Тут он вроде как опечалился:

– Но за мелочь пузатую медалей не дают.

– За какую мелочь? – переспросила Лизка, не донеся до рта надкушенный пирожок.

– За такую! – Митяй раскинул руки горизонтально, как крылья. – От горшка два вершка! Угонщики – пацаны совсем, пэтэушники. Но все-таки совершеннолетние, придется им нести ответственность.

Тут он о чем-то вспомнил, построжал и предупредил Лизавету:

– Сейчас поедем заявление писать. А то ерунда какая-то получается: дело об угоне раскрыто по горячим следам в отсутствие заявления потерпевшей! Как будто наша полиция мысли читает и телепатические сигналы в работу принимает!

– Давай заявление завтра, Митюш? А то у меня на вечер такие планы были – романтический ужин с продолжением… – Подруга сделала мхатовскую паузу.

Митяй, не дурак, заполнил ее подходящими фантазиями и порозовел щеками:

– Ладно, завтра, но прямо с утра.

– Конечно, с утра! Вот как проснемся, так сразу! – Лизавета пирожок отложила, снова подхватилась и захлопотала, убирая со стола.

Я, не желая быть третьей лишней, поблагодарила за ужин и побрела к себе, но ушла недалеко.

– Ляся, стой! – Я уже вышла во двор, когда Митяй окликнул меня из окна кухни. – Держи!

Я подставила сложенные ковшиком ладони, и брат прицельно уронил в них мой собственный мобильный.

Я первым делом проверила, не звонил ли мне Андрей.

Не звонил.

Стало обидно. Лизкин муж вон целую спецоперацию по ее поиску развернул, а мой благоверный даже не заметил пропажи любимой супруги.

– Алиса, сюда смотри! – Теперь меня позвала Лизавета.

Я подняла голову.

– Держи, тебе это пригодится! – Перегнувшись через подоконник, подруга сгрузила мне в руки помятую картонную коробку.

– Что это?

– Лампа. Пойдешь ночевать в теткин дом – оставишь на веранде для пущего душевного спокойствия, – объяснила Лизка. – Она мощная – на морском берегу за маяк бы сошла.

– И откуда такой прожектор?

– Да все оттуда же – с чердака!

Подруга то ли прощально помахала мне, то ли жестом погнала меня со двора, но я воззвала к ней:

– Лиз, постой-ка!

– Ну что еще?

– Машинку твою женщина угнала! И высокая! А повязали мелких пацанов!

– Завтра разберемся! – пообещал из глубины кухни невидимый Митяй, и Лизавета скрылась за занавесками, задернув их рывком и с треском.

Чувствовалось, что приступить к выполнению намеченной на вечер программы супругам Синеглазовым откровенно не терпится.

Я побрела к себе, погруженная в невеселые мысли.

По всему выходило, что наша доблестная полиция сработала быстро, но не чисто, задержав не того, кого надо. Я прекрасно помнила, что выскочившая под колеса Лизаветиной машины особа, эта нерадивая мать деревянного младенца Буратино, была худой и долговязой, хоть и сутулой. А задержали низкорослых мальчишек.

Я уже подходила к теткиному дому, когда меня снова окликнули.

– Лясь, Лясь, сюда поди! – Над забором на другой стороне улицы показалась и снова спряталась румяная физиономия.

И вновь возникла. И опять скрылась. Все более при этом краснея.

– Теть Зин, не с вашим здоровьем так прыгать, – сказала я, свернув со своего пути, чтобы подойти к одышливо сопящей Огневушке-Поскакушке.

Зинаида Дятлова, в народе – просто Дятлиха, дама столь же любопытная, сколь и грузная, с ее весом активная подзаборная физкультура вредна – запросто можно до инсульта допрыгаться. А мозги у Зинаиды и без прыжков давно уже набекрень, не зря родные ее даже к доктору в психушку возили. В общем, лишняя встряска организма Дятлихе ни к чему. Но дядя Петя, ее любящий муж, все пытается приучить неугомонную супругу к тихой оседлой жизни в собственном дворе и, видимо, опять убрал табуретку, с которой Дятлиха недреманным оком обозревает окрестности.

– Лясь,