Шрифт:
Закладка:
Они и в шлюпке рядом сидели. Но, судя по визгу, мир их почему-то не брал.
Отец говорил, что конфедератов на Мах-ми ещё много, и пропаганду они гонят приличную. Мол, Империя – это дерьмо, надо отделяться или вообще идти под руку Экзотики. Что Аннхелл того и гляди поднимется, а Прат уже даже рванул, там, мол, одни повстанцы. Только, мол, дэпы продажные и правду не пишут.
«Враньё это», – говорил отец. В дэпах полно закрытых каналов. Если бы на Прате действительно началась революция, какие-то голо уже давно просочились бы в сеть.
Конфедераты просто мутили воду. Поначалу с ними соглашались многие, но звериная жестокость бунтов быстро отбила у горожан интерес к революциям. По крайней мере, так говорил отец.
Рэм вздохнул. Они последнее лето с отцом только и делали, что ссорились. Отец постоянно на него наезжал с учёбой, а Ули тащил на крыши, и там было гораздо круче.
Кому нужна школа в войну? В войну полезнее научиться стрелять и делать взрывчатку, чем они с Ули иногда занимались. И даже продавали немного. Ули искал клиентов, Рэм представлял товар. У них получалось вдвоём.
И вдруг всё обрушилось… Спецон, столб огня и пепла…
– А в спецон ты тогда чего полез? Ты чё тут забыл?
Парни продолжали спорить. Вроде бы старше Рэма, а какие тупые…
– А работать мне где? Где, я тебя спрашиваю? Воровать мне, что ли?
– Воровать таких крикливых не берут! – фыркнул Рэм. Он не думал, что парни заткнутся, и в тишине его голос прозвучит громко.
– Это кто тут гавкает?
Кудрявый худой парень подскочил под самые нары Рэма, и пацан узнал его.
Сержант Астахов заставлял этого дурака в шлюпке бумажку ловить.
– А ну, иди сюда, тварь!
Кудрявый рванул Рэма за ногу и сдёрнул вниз.
Плашмя Рэм не упал. Он извернулся в воздухе и приземлился на четвереньки. Но в лицо уже летел кулак, и уклониться не успел бы никто.
Удар в лицо – это не только больно, но и ошеломляюще.
Если тебя сбивают с ног ударом в лицо, твой противник крупнее, и у тебя нет какой-то особенной выучки – встать очень трудно.
Рэм это знал, ему приходилось уже получать вот так же в уличных драках, даже шрам на губе остался.
Но знал он и то, что если драка один на один – вставать надо. Это в него тоже было вколочено крепко.
Он поднялся и ожидаемо был сбит с ног второй раз.
В голове зашумело. Мир сузился до узкого коридора, где ухмылялся кудрявый.
Рэм встал.
– Врежь ему, Рай! Врежь! – заорали приятели.
Кудрявому Раю не нужно было прилагать много усилий, чтобы сбивать с ног пацана, который был легче и меньше ростом, но ударить слишком сильно он тоже боялся.
Всё-таки они были не на улице. И не понятно, как тут относятся к дракам.
Пока кудрявый колебался, не зная, как поступить, Рэм опять встал. И даже успел шагнуть к противнику.
Ему пока даже больно особенно не было. Больше шумело в голове и кружилось.
Он знал, что скоро придёт и боль. Но сейчас ему приходилось преодолевать только тяжесть во всём теле, которая ещё только начинала становиться настоящей болью.
Противник заколебался, и Рэм ухватился за нары, пытаясь отдышаться.
– Да ты сдохнешь когда-нибудь или нет! – заорал кудрявый и замахнулся.
На этот раз Рэм успел убрать голову, и кудрявый врезал по железной перекладине.
Рай взвыл, приятели захохотали.
Следующим ударом Рэму правда опять досталось, но он снова поднялся. И шагнул на оторопевшего противника.
Если бежать некуда, выигрывает тот, кто не сдался. Или умирает. Это закон улицы. Сдашься – всё равно потом не дадут жить.
Рэм упал и встал ещё раз.
Приятели кудрявого, что сначала смеялись, замолкли.
Взрослые мужики, оккупировавшие галёрку, неохотно зашевелились: всё это уже совсем не походило на обычное выяснение отношений между парнями.
Кудрявый, глядя в невидящие глаза Рэма, не выдержал и заорал:
– Да уберите от меня этого психа!
Рэм услышал, как за спиной что-то хлюпнуло, и Рай трусливо попятился.
– Что тут у вас творится!
Это был голос мастер-сержанта Астахова.
Кудрявый юркнул на нижние нары к своим приятелям, делая вид, что он тут вообще не при чём, но и сержант явно непросто так заглянул в барак к своим подопечным.
– А ну, вылазь! – приказал он. – Вам кто разрешил тут драться? Идиоты!
Он прошёл вглубь барака, навис над компанией Рая. Рэм оказался временно скрыт от обидчиков за его широкой спиной.
Кудрявый что-то заблеял, но его оправдания звучали фальшиво.
– В карцер захотели за драку? – хмуро уточнил мастер-сержант.
– Мы не дрались, – сказал Рэм в спину Астахову и вытер кровь с подбородка. – Это я сверху упал. Во сне.
Мастер-сержант повернулся и внимательно посмотрел на пацана:
– Не хочешь сор выносить? – сощурился он, разглядывая разбитую физиономию Рэма. – А ну, марш к медику. Дальше по коридору. Крест на двери увидишь – туда и вали! – Он повернулся к кудрявому. – А вы, ташипы, чтобы приткнулись! Ещё раз увижу…
Рэм понял, что сержант именно видел драку. Значит, в комнате были камеры.
Не повезло кудрявому Раю. Сержант теперь придираться будет. И следить.
Но и Рай от Рэма теперь не отвяжется, чтоб его Белые…
– Тебя отвести? – Астахов взял Рэма за плечо.
– Не надо, я сам, – буркнул тот.
Ему нужно было выбраться в коридор и отдышаться. Не на глазах у сержанта.
– Двадцать метров по коридору и красный крест! – напутствовал пацана Астахов и вернулся к воспитательным мероприятиям.
Рэм вышел из барака и привалился к стене.
Вот так. Ничего. Этот урод кудрявый ещё огребёт. На месте любой горы когда-нибудь будет море.
* * *
Лысенький медик смотрел на разбитую физиономию Рэма с понимающей ухмылкой.
– С койки упал? – переспросил он ехидно. – Ну раздевайся, я оценю, что это была за «койка».
Рэм стянул толстовку.
– И что, сержант даже без карцера обошелся? – уточнил медик, разглядывая пацана.
Рэм кивнул.
– Это он зря.
Медик обернулся, и ткнул пальцем воздух над нишей на стене.
По медкабинету разнёсся урчащий звук, и из ниши выполз здоровенный саркофаг медкапсулы.
