Шрифт:
Закладка:
— Бери, не спорь! — велела Виррис. — Мало ли что!
Элге прижала ладони к заалевшим щекам.
— В Дертвинт я отвезу вас сам, — продолжил мужчина, убедившись, что деньги приняты. — Хотел поручить это другу, но так будет спокойнее, и мне, и вашей сестре. У меня запланированы лекции в Школе магов в Миале, в первых числах марта. Я вернусь на день раньше, инкогнито, и мы осуществим ваш отъезд…
Растирая немеющие от волнения пальцы, Элге впитывала каждое слово, произнесённое очень спокойным, негромким голосом герриардца, и столь же внимательно слушала мужа Виррис, и её тёплая ладонь лежала на предплечье сестры. План выглядел надёжным. Лишь бы всё удалось с первой попытки! Второго шанса у неё не будет.
А нечаянный союзник вдруг с некоторым смущением закончил:
— Простите, Элге, что вам придётся всё делать самой, без подстраховки. Но мне не удалось получить приглашение на бал.
— Что вы, Бьорд! Вы и так столько для меня сделали! Я справлюсь. Лишь бы лорду Тивису не удалось шепнуть обо мне его величеству. Не представляю, как его отвлечь…
— А вам и не надо этого делать. Для отвлекающего манёвра найдутся другие люди. Об этом не беспокойтесь.
Элге на мгновение лишилась дара речи. Опомнившись, забросала мужчину вопросами, требуя подробностей, но Бьорд только улыбался, поглядывая на рыжих сестёр. Виррис с её безмерным удивлением в округлившихся глазах смотрелась до невозможного мило.
— Ну что вы, дамы, никакой секретной магии и тайного влияния на короля! Простые связи, простые просьбы.
И всё. Больше девушки не добились от него ничего.
Оставался ещё один вопрос и, смущаясь того, как обременяет своими заботами молодожёнов, Элге всё же рассказала об Эльме, адресовав свой вопрос герриардцу.
— Почему вы спрашиваете у меня? — светло улыбнулся он. — Думаю, хозяйка этого дома с радостью вам поможет.
Виррис удержалась от неприглядных эпитетов в адрес зятя, но в её глазах наконец-то мелькнуло самое искреннее сочувствие.
— Пусть приходит, — решительно кивнула Вир. — Если, как ты говоришь, девочка аккуратная и старательная, и пакостей никому не делает — то возьму охотно. И Берг, уверена, не откажет.
***
Мадвик сиял как начищенный серебряный поднос: та часть коллекции, что новый знакомый виконт Вейсдгар захватил с собой из дома, привела его в неописуемый восторг; время пролетело незаметно и, сам того не зная, он дал своей пока ещё супруге достаточно времени на спокойное детальное обсуждение плана. А Элге всю обратную дорогу не выпускала из рук сумочку с бесценным содержимым.
— Мне всё-таки неудобно злоупотреблять вашим с Виррис гостеприимством. Я съеду, Бьорд.
Родичи наслаждались коллекционным герриардским элем, который Арви привёз с собой. «Тётушка» после ужина ушла к себе, оставив мужчин их делам и беседам. Очень деятельная досталась дяде супруга: ни разу за прошедшие несколько дней не заставал её сидящей без дела.
Зоратт внимательно глянул на племянника, отправил объёмный бокал на столик. Крылья носа с горбинкой нервно дрогнули.
— Что случилось? Тебе у нас плохо?
«У нас».
С того скромного события в местной Ратуше прошла неделя.
Арви смотрел на бокал с напитком, насыщенно-жёлтым, как любимые матерью турмалины. В этот вечер он остался дома, хотя так и тянуло в ночь, в густую темноту Шелтарского леса, подальше от людей. Сбросить ненадолго груз забот, стать собой, вдыхать морозный воздух, чувствовать, как оседает под его тяжестью снег, как следят без тени враждебности за его свободным бегом чужие калдигернские звёзды.
— Нет! Мне просто неудобно. Вы молодожёны, в конце концов, я вам мешаю. Сниму апартаменты рядом с комнатами своих ребят, так будет удобнее для всех, и дела с ними, опять же, обсу…
— Да перестань! — отмахнулся Бьорд. — Твой дед будет недоволен, если узнает. И Виррис ты очень огорчишь: она так старается быть идеальной хозяйкой. Что она подумает, если наш дорогой гость съедет в гостиницу?
Арви еле слышно вздохнул.
— С отплытием вашей почти бывшей подданной возникли сложности. Вероятно, мне придётся задержаться в Леаворе дольше, ещё на неделю или около того.
Об отправке опальной Ниа, бывшей герцогини Сайттен, в Гетвинд, столицу северного княжества, Бьорд знал до приезда племянника, у леаворского директора были свои источники информации.
— И ты поэтому..?
— Не хочу вас обременять, — упрямо повторил юноша.
— Ничего не хотим слышать, говорю от нас обоих. Оставь эту ложную скромность, будь любезен, — дядя ободряюще улыбнулся.
Арви через силу поднял на него глаза и ответил неуверенной улыбкой.
Уютно потрескивали поленья в камине, разливая по комнате тепло, в бокалах пенился отменный эль, отпуская напряжение последних дней. Но в тёмных глазах молодого человека горел вопрос, с первого дня его, Бьорда, временной женатой жизни горел.
— Бьордхард, можно я всё-таки спрошу?
Никаких вопросов от племянника Зоратт не желал, но запретить не мог. Молча поднял на Арви глаза, приглашая к удовлетворению любопытства.
…С первого же дня молодой женщине удалось наладить отношения с прислугой и подружиться с Бергом, но обходилась она при этом без фамильярности, которой в общении со слугами не терпел и сам Арви. Он видел Виррис либо с утра, присоединяясь к семейному завтраку, либо вечерами, когда тихие ужины плавно перетекали в неспешные разговоры. Она неохотно рассказывала о своей жизни, дав понять, что ничего примечательного ни в её детстве, ни в юности не происходило, и то и дело переводила беседу на их с Бьордом семью, на обычаи северного народа, их уклад жизни, испытывая неподдельный интерес. Арви рассказывал больше и охотнее, дядя лишь изредка вставлял свои замечания, в основном слушая и улыбаясь своим мыслям. О своих отношениях с Ольверскими отзывался столь же неохотно и мало, как и Виррис, а вот легенды и предания рассказать мог. Иногда подсаживался ближе к жене и клал руку на её точёные плечи, привлекая к себе; на эти жесты Виррис реагировала без нервозности, но глаза выдавали недовольство, а в позе сквозила скованность. И этот контраст глаз и вежливой улыбки на её губах парня здорово смущал. Как и то, что подобное поведение молодожёны демонстрировали лишь на людях, а то, что ему нечаянно попадалось на глаза наедине… И ещё запах, к которому все Ольверские чрезвычайно чувствительны. Словом, вопросы были, пусть и знал, что не его это дело.
— В день свадьбы мне показалось, что вы искренне увлечены друг другом, а ты и вовсе светился от счастья.
Бьорд молчал, подтянув в ладони бокал. Знал, что последует за этим: вейсдгарское обоняние досталось и ему. Глупо было бы продолжать создавать для племянника иллюзии, да он и не создавал, а лишь оттягивал момент.
