Шрифт:
Закладка:
Ли фыркнула, но захватила пару комплектов, лежавших на столике у двери. Гленнон тоже положил пару в карман джинсов. Вместе с дядей они вышли в вечерние сумерки.
Время было ещё не позднее, но здесь, на севере, небо уже покрылось ночной синевой, тем более что белёсые облака прикрывали заходящее солнце. Свет маяка Грейвинг озарял озеро в своём постоянном ритме: зажёгся – погас, зажёгся – погас.
Они не спеша шли за дядей от домов к утёсу. Гленнон взглянул на воду и заметил, что «Анабет» больше нет у скал. То ли её отбуксировала береговая охрана, то ли она теперь внизу, на кладбище кораблей.
Они свернули вправо, к лестнице, ведущей на пляж. Там было хорошее местечко с обложенной камнями ямой для костра и брёвнами для сидения.
Дядя Джоб бросил поленья, которые принёс. Они загремели, и Гленнон вздрогнул от неожиданности. Он не любил внезапного шума: ему всегда казалось, что это бьют кулаком по стене.
– Спокойно, спокойно, – сказал себе Гленнон. Ему незачем было бояться дяди, но он всё-таки испугался, когда загремели поленья.
– Что с тобой? – дядя вопросительно взглянул на Гленнона.
Гленнон растерялся. Всё его тело было словно один сплошной ушиб. Он всё ещё чувствовал боль после падения с велосипеда, но дело было не в этом: боль была внутри, хотя он не мог понять, от чего.
– У Гленнона был жуткий день. Он весь на нервах, – заявила Ли.
Повисло неловкое молчание.
Дядя Джоб что-то буркнул и наклонился. Он стал раскладывать поленья внутри круга из камней.
Ли наклонилась к уху Гленнона и сказала:
– Обычно я дёргаюсь от громких звуков. Что это с тобой?
– День выдался жуткий, – прошептал Гленнон в ответ, повторив её слова.
В темноте послышались лёгкие шаги. Дядя Джоб не поднял головы, а Гленнон нервно шарахнулся и направил луч фонарика на лестницу. Появилась голова в тёмном капюшоне.
– Костёр разводите? – из темноты выступила Таунсенд. Вокруг её капюшона клубились тени, даже под светом фонарика Гленнона.
Кулаки его сжались. Мальчик хотел увидеть её лицо, хотя и знал, что это глупость, – он знал, что, взглянув на неё, не увидит и намёка на утопленника.
На лестнице нарисовалась ещё одна фигура. Кит! Он почти неслышно сходил по лестнице. Наверное, Таунсенд ещё раз прокатила его по озеру и теперь он мог переночевать в доме дядя Джоба. Гленнон помахал ему, и Кит помахал в ответ, улыбаясь.
Костёр разгорался, и темнота отступала. Тепло проникало под кожу Гленнона. Тревоги, словно впитавшиеся в его кости, отступали.
– Ну, я пойду, – дядя Джоб опёрся руками о колени и встал, заслонив луну.
– Но ты же не полюбовался на костёр, – сказал Гленнон, чувствуя, что на самом деле дяде уходить не хочется.
– Ты же хотел отвлечься от проблем, – добавила Ли.
Дядя задумался. Он взглянул на Таунсенд и Кита, потом на Гленнона и Ли.
– Для этого ещё будет время.
– Но не раньше, чем кончится зима. Ты же сам говорил, что такого погожего дня, как сегодня, не будет ещё целых полгода. – Гленнон не хотел, чтобы дядя уходил. Он знал, что обидел дядю, но не понимал, как сказать ему, что вовсе не боится его. Он сам не понимал, почему так испугался.
– Пойду обед готовить. Сегодня в самый раз будут томатный суп и жареный сыр. Раз уж ты здесь, Таунсенд, расскажи о привидениях, – сказал дядя, прежде чем скрыться в ночи.
И он направился к домам смотрителей.
Гленнон смотрел, как дядя уходит в темноту. Его могучее тело двигалось на удивление бесшумно.
– Ты знаешь истории о привидениях? – Ли присела на одно из брёвен у костра. Она наклонилась, придавив Симуса. Он заворчал. Девочка расстегнула молнию, кот выбрался и исчез в траве. – Обожаю истории о привидениях!
– Ох. – Таунсенд села напротив. Куртка её была всё ещё плотно застёгнута. Пламя осветило её подбородок и заглядывало под капюшон, хотя лицо её было по-прежнему скрыто тенью.
– Я знаю много таких историй. Но… – Она побарабанила пальцами по бревну, на котором сидела, словно чтобы нарушить тишину, в которой слышалось лишь потрескивание костра. – Думаю, сейчас стоит рассказать вот эту.
Ли дрожала от нетерпения, Гленнон тоже дрожал, но совсем по другой причине. Он уже имел дело с вампирами – а теперь ещё и привидения?
Симус поджимал лапы: ему не нравилась холодная трава. Гленнон покачал головой и нагнулся за ним. Впервые за эти дни Симус не зашипел, когда Гленнон взял его на руки. Мальчик пристроил кота на коленях и зарылся пальцами в его тёплую шерсть, чтобы согреться.
– Говорят, этот маяк назвали так, потому что здесь раньше находился док для ремонта судов. А по-другому их так и называют – грейвинг. История хороша, но это неправда! – Таунсенд указала на маяк Грейвинг.
Кит устроился на бревне рядом с Гленноном. Вокруг него словно сгустилась тьма – возможно, это была лишь игра света и тени. Гленнон посмотрел на Кита в упор. Тот улыбнулся, Гленнон ответил ему улыбкой. Затем мальчик повернулся к Таунсенд – и снова всё стало нечётким.
«Это игра света и тени», – сказал себе Гленнон и перестал думать об этом, слушая Таунсенд.
Она понизила голос, он словно исходил из глубокой пещеры:
– Слушайте рассказ о маяке Грейвинг и о том, как он получил своё название.
11
Говорят, давным-давно оставшиеся в живых люди, которых преследовали призраки, сплавлялись по бездонным водам озера Верхнего…
– Мне уже не нравится эта история. – Гленнон крепче прижал к себе Симуса.
– Шшш, – Ли прижала палец к губам.
Гленнон отмахнулся и состроил гримасу Киту. Тот тоже скривился, наклонился поближе и шепнул:
– Лучше истории о приключениях, чем о привидениях. Они интереснее.
Гленнон согласился.
Ли сняла рюкзак и протянула его Гленнону. Гленнон наморщил нос, но всё-таки просунул руки в лямки. Симус тут же забрался внутрь.
Таунсенд продолжала рассказ таинственным голосом, и всё кругом словно потонуло в тумане. Гленнон забыл и о ветре, трепавшем его волосы, и о бревне, на котором сидел, и об отдалённом плеске воды.
В те времена корабли делали из дерева, а не из стали, и капитаны пользовались только секстантом, специальным навигационным инструментом, и своим чутьём. Карты озера были неточными. Их составляли в основном наугад и по рассказам путешественников, а не по наблюдениям или аэрофотосъёмке. Ходить на кораблях надо было осторожно, потому что все уже знали, что озеро Верхнее, с
