Теперь Гленнон его узнал: это был Гибралтар, матрос, который вскарабкался на утёс с Эвереттом и Китом.

Человек нагнулся так низко, что Гленнон мог сосчитать золотистые проблески в его тёмно-карих глазах. Дрожащим голосом он спросил:

– Скажи, пожалуйста, малец, ты уже придумал, как выбраться с этого острова?

8

– А зачем выбираться? – Гленнон постарался освободиться от хватки матроса.

– Ну… разве ты не… но… – матрос стал запинаться, его зрачки расширились.

Гленнон видел такие глаза у Ли, видел такие глаза и у мамы… и у себя тоже, когда всматривался в зеркало.

Матрос вдруг отпустил Гленнона, и тот покачнулся.

– Как ты терпишь всё это? Что этот остров заставляет тебя чувствовать? – Гибралтар схватился за голову. – Надо бежать отсюда!

– Это остров. Отсюда так просто не уедешь на машине. Нужна лодка или что-то такое. – Гленнон сразу же пожалел о своих словах: наверное, этот человек боится плавать. Он же только что чуть не погиб в море…

– Отсюда не ходят корабли, – сказал матрос.

– Их же здесь полно! – Гленнон указал на порт.

– Но они никогда не уходят, – Гибралтар даже не взглянул на корабли, на которые указывал Гленнон.

– Призрачные корабли на призрачном острове. Они не отпустят тебя, – он почти пропел эти слова.

Гленнон не знал, что ответить.

– Почему вы меня спрашиваете, как отсюда выбраться? Я не смотрел расписание паромов.

Гибралтар пригнулся и сказал:

– Придётся плыть!

– Что? Невозможно переплыть озеро Верхнее в декабре. Вы замёрзнете!

– Но это лучше, чем оставаться здесь. – Глаза матроса потемнели, и он добавил, взглянув за спину Гленнона: – Тихо! Потом поговорим!

Потом? Гленнону вовсе не хотелось говорить потом.

Гибралтар резко выпрямился.

Холодок пробежал у Гленнона по коже. В носу пересохло, словно была уже настоящая зима. Он услышал за спиной неторопливые шаги, обернулся и увидел Эверетта, который подошёл уже близко и смотрел на Гибралтара с тем же выражением, с каким Симус смотрел на жука, прежде чем броситься на него. Мужчина казался неправдоподобно высоким и огромным, словно вышел из кривого зеркала, – его фигура казалась длинной и странной.

Гленнон заморгал, пытаясь избавиться от этого видения. Когда он открыл глаза, Эверетт оказался лишь ненамного выше его, и чудовищное наваждение исчезло.

– Вы, стало быть, снова встретились. – Эверетт положил руку на плечо Гибралтара, хотя тот был намного выше Эверетта. По сравнению с Гибралтаром Эверетт выглядел бледным и нездоровым. – Похоже, бедняге пришлось туго после крушения, вид у него неважный.

Гибралтар сгорбился, словно на него давила не рука Эверетта, а мешок тяжёлых камней.

Инстинкт подсказывал Гленнону, что надо спасать Гибралтара. Но, как и с мамой, он не представлял себе, как это сделать и от чего спасать.

– Все мои друзья погибли… – пробормотал Гибралтар.

– Иногда выжить хуже, чем… нет… – Эверетт хлопнул Гибралтара по шее и отпустил. – Как твои дела, Глен?

Гленнон не сразу сообразил, кто такой Глен – его никто так не называл… только папа изредка.

– Уверен, что ты перепугался, когда мы вскарабкались на утёс, – сказал Эверетт. – Надеюсь, ты пришёл в себя быстрее, чем этот бедняга.

– Со мной всё в порядке. – Гленнон потёр лицо, стараясь избавиться от леденящего запаха в ноздрях. Этот запах заполнял мозг и струился в горло.

– Ты нашёл Лину? – раздался голос мамы откуда-то сзади.

Гленнон вздохнул облегчённо. Он повернулся к маме, которая поставила машину за воротами.

– Привет, мисс Руби, – воскликнул Эверетт, не дав Гленнону возможности ответить, что Ли он не нашёл.

– Миссис. – Мама захлопнула дверцу машины и вошла через дыру в изгороди.

Гленнона охватила паника. Он не хотел, чтобы она подходила близко к Эверетту. Он опасен, но только непонятно почему…

– Гленнон, ты нашёл сестру? – снова спросила мама, подойдя ближе. Она положила руку на плечо Гленнона. На её лице, спокойном и безмятежном, Гленнон не мог прочитать никаких эмоций.

– Миссис Руби, – сказал Эверетт, – простите, я не знал, что вы замужем. Мне казалось, что ваш муж, вероятно, умер.

– Мой папа преподаёт по контракту в Европе, – заметил Гленнон, защищая маму. Его отец не умер, он просто в отъезде. Это совсем другое дело.

– Надеюсь, вы уже оправились после вчерашнего. – Мама взяла Гленнона под руку и потянула к пирсу, за Ли.

– Да, спасибо. – Эверетт шагнул вперёд и подошёл совсем близко к маме. Он занял собой всё пространство перед Гленноном, словно стальной корабль, в трюме которого гремело нечто ужасное.

Гленнона охватил внезапный страх: он словно тонул, полностью погружаясь, и его окружали глыбы льда. Он не мог вздохнуть. Надо спасти маму, защитить её, помочь ей!

– Пора найти Ли, – сказала мама на ухо Гленнону.

Гленнон отчаянно пытался вдохнуть.

– Она с Симусом, – прошептал он.

Эверетт замер – теперь он выжидал, а не нападал.

– Кто такой Симус? Я думал, вас только трое.

– Симус – наш кот, – ответила мама.

– Он любит наблюдать за рыбами, которые плавают у пирса, – добавил Гленнон.

– Ваш кот здесь? – спросил Эверетт.

Гленнон заметил, что он отступил подальше.

– Не люблю котов. Не нравится мне их вид: они всё время о чём-то думают, и непонятно о чём.

– А мне коты нравятся, – заметил Гибралтар, который плёлся за Эвереттом. – Мой кот дома приносит мне мышей.

– Рад был видеть вас, миссис Руби, – сказал Эверетт, не обращая внимания на Гибралтара. – Надеюсь, ещё увидимся.

– Мы скоро уедем с острова, – ответила мама. – Сомневаюсь, что у нас будет возможность встретиться ещё.

– Ну, может, повезёт. Может быть, встретимся на празднике.

Но их здесь уже не будет. Праздник ещё не скоро. К тому времени они уедут.

Эверетт взял маму за руку и провёл большим пальцем по её ладони.

«Это чудовище!» – кричал внутренний голос Гленнона. Почему он никак не может защитить маму? Разве что… пока Гленнон просто стоял и пытался понять, что происходит, но не мог никак уловить, что же не так. Для любого прохожего сцена выглядела обыкновенно: четверо стоят на тротуаре и мило болтают. Двое пожимают руки на прощание.

Гленнон встретился взглядом с Эвереттом. Время словно остановилось и потянулось бесконечно. Всё внутри Гленнона замерло. Он чувствовал себя как жертва, которую преследуют, и она должна замереть, чтобы её не съели; как мышь, спасающаяся от совы, или человек, убегающий от чудовища.

Эверетт отпустил мамину руку. Он с поклоном простился с ней, подхватил под локоть Гибралтара и направился в противоположную сторону.

– Не нравится он мне, – заметил Гленнон, глядя, как мужчины удаляются.

– Нехорошо так говорить, – ответила мама.

Они направились вслед за Эвереттом и Гибралтаром, но гораздо медленнее,