Через две недели Мод узнала, что «мертвая рука» не сработала. Маман опять забеременела.

— Хозяин не ленится, — ухмыльнулась Айви.

— Понятия не имею, о чем ты, — холодно ответила Мод.

Она побежала вверх по лестнице к себе в комнату, а смех Айви звенел у нее в ушах. В комнате Мод бросилась ничком на постель. Теперь маман придется выносить много месяцев болезни и мучиться во время стенаний, и все ради чего? Ради ночного горшка, полного крови, или орущего комка плоти, который, скорее всего, все равно умрет.

Папа мог избавить ее от всего этого, но не стал. «Может, не каждую ночь, а?»

* * *

Теперь Мод перестала слушаться старших. С няней она вела себя угрюмо и упрямилась, в воскресной школе у мисс Бродстэрз стала одним из тех кошмарных учеников, которых не заставишь учить катехизис. Мод даже с маман была невежлива, потому что винила и ее тоже. Почему она не останавливала папу?

Однажды в воскресной школе Мод дерзко ответила на замечание мисс Бродстэрз. Дочь священника разрыдалась и пожаловалась отцу Мод, а тот вызвал Мод к себе в кабинет. Как и в прошлый раз, он заставил ее ждать в проеме между дверьми; как и в тот раз, он что-то писал. Но на этот раз Мод не боялась.

— Мисс Бродстэрз говорит, что ты была с ней невежлива. Ты это отрицаешь?

— Нет, — ответила она.

Отец встал из-за стола:

— Тогда ты знаешь, что делать.

Твердо решив сохранять полную бесстрастность, она повернулась к нему спиной и спустила подвязки и чулки. Приподняв юбку до колен, Мод закусила нижнюю губу. Отец десять раз сильно хлестнул ее ремнем. Мод не издала ни звука.

Когда она привела одежду в порядок, он уже снова сидел за столом и писал. Но не в той записной книжке, ее Мод уже много лет не видела.

— Можешь идти, — сказал он, не поднимая головы.

В ушах у Мод шумело. Она представила себе измученное лицо маман и ее раздутый живот. Она снова увидела собак, которые возбужденно дергались и вздрагивали в грязи. Она вспомнила, что отец написал в записной книжке о предотвращении зачатия: «Подобные вещи омерзительны, неестественны и дурны».

Ей хотелось запустить чернильницей ему в лицо.

* * *

Ночью у нее зачесалось между большим и указательным пальцем. Чем больше она чесала это место, тем больше оно зудело. К утру оно распухло, и из него сочилась жидкость. Так началась экзема, которая потом мучила ее всю жизнь. Еще через два дня она шла вниз по лестнице и вдруг увидела, что дверь в спальню родителей открыта. Внутри на столбике кровати висел камешек с дыркой посередине, который отец хранил с детства. В деревне такие называли «ведьмин камень». Мод его забрала.

Глава 8

Мод все еще стояла у кровати, держа в руке «ведьмин камень», как вдруг услышала, что отец поднимается по лестнице. Она замерла от ужаса. Он никогда днем не поднимался наверх, всегда работал в это время в кабинете.

Он уже дошел до лестничной площадки. Мод спряталась за софу.

Она услышала, как он замер в дверях, как вдохнул с шумом.

— Как это? — пробормотал он себе под нос, потом подошел к кровати, и половицы заскрипели у него под ногами.

А потом случилось нечто, поразившее Мод. Отец встал коленями на кровать, будто горничная, и принялся шарить за изголовьем, потом стал отбрасывать подушки в сторону. Обычно он не терпел неподобающего поведения окружающих, а тут срывал одеяла и бросал их на пол, а потом приподнял матрас и заглянул под него.

Мод пришла в ужас. Она надеялась просто его расстроить, а в результате все перевернулось с ног на голову.

Сидя за софой, Мод слышала, как он торопливо идет к звонку.

— Дейзи! — закричал он. Мод впервые слышала, чтобы он повысил голос.

Затаив дыхание, она слушала, как отец допрашивает бедную Дейзи, а потом велит ей обыскивать дом, пока камень не найдется. Мод решила было, что он ушел вслед за Дейзи, но когда она выглянула, он все еще был в комнате.

То, что она увидела, ее потрясло. У отца была сухая чистая кожа, и даже в самые жаркие дни он никогда не потел. А сейчас лицо его блестело от пота, волосы растрепались, а когда он поднес руку к губам, пальцы его дрожали.

Мод вдруг осознала, что, если его настолько расстроила пропажа «ведьмина камня», значит, он верит в его силу. Это отец-то, который ненавидел предрассудки и даже запрещал маман пробивать за завтраком отверстие в скорлупе яйца. Отец врал. Он говорил, что хранит камень на память о детстве, но оказалось, что он не лучше простого деревенского жителя и правда верит, будто «ведьмин камень» его бережет.

Наверное, слуги слишком перепугались, чтобы подходить к нему, потому что наверх никто не пошел, и Мод слышно было, как отец сам обыскивает гардеробную. Как же ей быть — сбежать или сидеть где сидит? Отец решил эту проблему за нее, со всех ног кинувшись вниз.

Когда Мод удостоверилась, что он ушел, она выбралась из своего укрытия. Надо было повесить камень обратно на столбик кровати и уйти.

Мод точно знала, что только это может ее спасти, но все равно не стала этого делать. Ощущая нереальность происходящего, она сунула камень в карман и вышла из комнаты.

Мод не знала, почему так поступила, просто в глубине души наслаждалась ситуацией. Ей так хотелось наказать отца за то, что маман из-за него болеет, и наконец она нашла способ это сделать.

Теперь Мод хотела увидеть, что будет дальше.

* * *

Дальше было вот что: отец допросил всех слуг по очереди у себя в кабинете. Начал он со Стирза и продолжил вниз по иерархической лестнице, добравшись до Айви, и поскольку она работала здесь меньше всех, ее-то он во всем и обвинил.

Этого Мод не ожидала, но сразу поняла, что надо делать. Нельзя, чтобы виноватой оказалась Айви. Ей придется сознаться.

Мод пыталась представить, как отец ее накажет, но воображение ей отказывало. При этом идея пожертвовать собой ради Айви казалась ей очень притягательной. Она воображала, как Айви поразится ее мужеству и будет чувствовать себя навеки ей обязанной.

К тому времени события настолько вышли за рамки их обычной жизни, что Мод едва понимала, что делает. Словно во сне, она спустилась вниз, открыла по очереди две двери в кабинет и вошла.

— Я