Красавица еще раз вдохнула ночной воздух, представляя себя в объятиях молодого царевича, вспоминая, как на одном из приемов, в честь рождения очередной дочери фараона от наложницы, сама положила ладони Хор-Аха на свою грудь. Конечно, это было не у всех на виду, а под сенью беседки, в саду, где она случайно увидела скучающего царевича.

Наверно она была у него первой женщиной, так неумело, юный царевич удовлетворял тогда свой любовный пыл. Но, несмотря на это, в его руках Мегара почувствовала себя счастливой.

Еще несколько раз, тайно, они встречались в зарослях жаккаранда, в этой маленькой беседке, ставшей местом их встреч. Но настал час, и царевич узнал, кем оказалась случайная женщина, предложившая свое тело на утеху его «царственному жезлу». Он принес ей извинения и подарил золотую подвеску, обещая, что не опорочит ее имя перед мужем.

С тех пор Нил уже разливался четыре раза. Теперь Мегара была свободна. Она уже не раз намекала Хор-Аха, что испытывает к нему влечение, но возмужавший за эти годы царевич, ставший еще прекрасней, не отвечал на призыв влюбленной и томимой желанием женщины.

«Надо идти, – подумала она, с сожалением, что нужно возвращаться к опостылевшему любовнику. – Надеюсь, Кафу-анх уже насладился телом своего раба».

В эту минуту Мегара еще не знала, что ее планам грозит не сбыться.

Глава 11

Медленно дрейфующая ладья фараона осталась позади. Лишь тогда Хекау заметно расслабилась, и даже высунула голову из-под навеса, чтобы внимательней рассмотреть что-то на небе. Ветер внезапно утих, и гребец вновь взялся за весла.

– Будет дождь, – заявила старуха безапелляционно.

Ия тоже взглянула в небеса, там не было ни облачка. Пожав плечами, она продолжила рассматривать проплывающие мимо прибрежные заросли. С берега что-то шлепнулось в воду, напугав девушку.

– Не бойся, – успокоила Хекау. – Местные крокодилы совсем маленькие и могут лишь питаться рыбой и лягушками. Охотники не позволяют им сильно плодиться в этих водах.

– Вы убиваете крокодилов? – вопрос казался девушке уместным, ведь она знала, что древние египтяне очень чтут этих страшных хищников. Они даже поклонялись крокодилоподобному богу Себеку и строили ему храмы.

– Владыка Ра-Сехна обитает в Илахуне, – ответила Хекау. – Ему превозносятся все почести. Это делают жрецы, прислуживающие Великому Себеку. Люди тоже, в нужные дни, приносят на жертвенник свои дары. А эти, – она махнула рукой в сторону камышей, – просто животные, чье мясо едят бедняки.

Их интересный разговор прервал внезапный шквал ветра. Он дул прямо в парус и лодка под этим порывом поплыла еще быстрее, чем раньше. Нубиец поднял весла, сейчас они только мешали.

Хекау опять посмотрела на небо.

– Должны успеть, – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно. – Немного осталось.

Лодка одолела небольшой поворот русла, и перед глазами потрясенной девушки возник величественный храмовый комплекс невиданной красоты.

Он стоял на холме, поднимаясь над берегом, на невероятную высоту, закрывая собою полнеба. К храму вела широкая, каменная лестница. Она спускалась до самой воды, образуя узкий, продольный пирс для причала.

Храм состоял из двух одинаковых прямоугольных зданий с усеченной крышей, соединенных между собой высокими колоннами, образующими крытую галерею. Две огромные статуи-колосса изображающие мужчину и женщину, взявшихся за руки, возвышались по краям центрального входа в храм. Взгляд богов был обращен на запад, где по верованиям египтян находится Дуат, загробный мир.

Лодка причалила у каменных ступеней и пассажирки ступили на землю.

С обеих сторон храмовый комплекс окружали высокие финиковые пальмы, а дальше, по берегу, раскинулись фруктовые сады и оливковые рощи.

– Вот твой дом, Величайшая, – Хекау указала на храм. – Супруги Ра и Амаунет, родившие тебя, приветствуют дочь в новом ее воплощении на земле Та-Кемет.

На каменные ступени упали первые крупные капли дождя.

– Поспешим Величайшая, под защиту стен Дома, – подняв лицо к небу, сказала жрица Тефнут. – Нил нынче будет полноводным, не зря ты решила почтить нас своим присутствием, – Хекау улыбнулась и девушка с удивлением поняла, что все зубы старухи целы.

От высоких ворот, окованных золотыми пластинами, и с изображенными на них религиозными сценами, уже спешила целая процессия людей. Молча, они окружили девушку и старую жрицу. Так, в окружении, Ия вошла под своды древнего храма Амаунет-Ра.

Ее поселили в богато обставленной комнате, имевшей выход на открытую террасу, с которой открывался великолепный вид на Нил и противоположный берег, засаженный апельсиновыми и мандариновыми садами.

Две обнаженные девушки, на которых из одежды были лишь золотые браслеты, искупали ее в воде, умащенной благовониями, и сделали депиляцию, используя для этого горячий воск, смешанный с соком какого-то растения.

Потом, тщательно проверили короткую шевелюру, на наличие педикулеза, и вымыли волосы, высушив их на террасе под теплыми порывами ветра.

Прислужницы помогли девушке надеть длинное, до пят, облегающее фигуру платье, из льняной, темно-зеленого цвета ткани и легкие сандалии. Волосы спрятали под густым, до плеч париком, голову украсили золотой диадемой в виде змеи, а руки тяжелыми, драгоценными браслетами.

Закончив, они подвели ее к высокому, во весь рост бронзовому зеркалу. До блеска отполированная поверхность отразила прекрасную, юную незнакомку и на глаза девушки навернулись слезы.

«Неужели это действительно, я?» – думала Ия. Она еще ближе подошла к зеркалу и дотронулась до гладкой, прохладной поверхности. Отражение повторило движение. Без сомнения, эта незнакомка, с чистой, без единого изъяна кожей, и есть она. И это не сон, не видение. Так реально, по настоящему, Ия не ощущала себя никогда.

Прислужницы оставили ее. В эту минуту солнце почти скрылось, лишь тонкая полоса света освещала еще горизонт. На землю опускались густые сумерки.

Ия вышла на террасу. Дождь, заставший их по прибытии, закончился, не успев толком начаться, но жара спала. Надоевший за день суховей превратился в легкий ветерок, приятно обдувающий кожу.

– Благословенна земля Та-Кемет, и да будет так вечность!

Ия обернулась на звук голоса. К ней, в окружении двух полуобнаженных служанок, приближалась незнакомка.

Девушки-служанки были нубийками. Черная кожа, натертая маслами, блестела в свете факелов, что держала в руках каждая из красавиц. Прозрачные длинные юбки спускались до пят, зато грудь укрытая лишь воротником-оплечьем, вышитым золотой нитью, не скрывала девичьих прелестей. Головы покрывали пышные парики, украшенные нитками разноцветного бисера.

Но не их прелести и наряды поразили девушку, а та особа, что стояла в центре. Без сомнения, это была Хекау, жрица Тефнут. Только теперь в женщине трудно было узнать старуху, что еще несколько часов назад привезла Ию в этот храм.

Густые длинные волосы, разобранные незаметно на пряди, свободно