Ужасно, что приходится огорчать Винни, но я подумала, лучше сразу поставить тебя в известность, чтобы ты смогла все хорошенько обдумать и не поощрять ее напрасные ожидания. Уверена, такая талантливая девочка, как Винни, без труда выиграет «Почетную стипендию» или получит покрывающий расходы на обучение грант от одного из тех перспективных университетов, на который падет ее благосклонный взгляд. Кстати, Вашингтонский университет – изумительный выбор для отличников, к тому же он очень удобно расположен: Винни останется жить дома и будет ездить на учебу каждое утро. Это сэкономит вам кучу денег. В любом случае решать тебе, но знай: мы с огромным удовольствием помогали Винни обучаться в Эллиот-Бэй и, несмотря ни на что, намерены профинансировать ее выпускной, весенний семестр.

Надеюсь вскоре обсудить с тобой фантастические возможности, открывающиеся перед Винни! Я очень дорожу нашей с тобой дружбой и всем сердцем обожаю Винни.

Целую,

Алисия

Марен впала в бешенство. Да у Алисии Стоун денег куры не клюют! И средства с депозита Винни нужны ей, как ее мужу Брайану – членство в шестом гольф-клубе. Это письмо не что иное, как предупредительный выстрел, и его посыл ясен как день: держитесь подальше от Стэнфорда. Марен горестно опустила руки. Алисия все рассчитала верно – она не осмелится открыть и рта. Попробуй она возмутиться, что Алисия не держит своего слова, данного несколько лет назад, и та просто не заплатит за весенний семестр в академии, и Марен придется забрать Винни из школы. Да и договор о неразглашении, который Алисия заставила ее подписать, висел над ней как дамоклов меч. Хорошо бы посоветоваться с юристом, но где взять на него денег?

За те десять лет, что Марен работала на Алисию, она значительно повысила свои умения и профессиональные навыки. Начав с приходящей уборщицы, она доросла до няни Брук, а затем, когда девочки пошли в среднюю школу, до экономки, ведущей хозяйство Стоунов, и личной помощницы Алисии. С каждым годом Алисия все больше и больше контролировала ее жизнь и, если начистоту, жизнь Винни, однако поначалу Марен не видела в этом ничего дурного.

Она начала драить полы в доме Алисии, когда Брук и Винни, крохи с тонюсенькими косичками, только-только пошли в детский садик. Алисия даже не подозревала, как осчастливила Марен, предложив ей нянчиться с Брук. Марен прыгала до потолка. Наконец, после стольких лет полуголодного существования, отчаянной борьбы за кусок хлеба и крышу над головой, она обрела твердую почву под ногами и приличное жалованье и могла как следует позаботиться о Винни. Мало того, Алисия за смехотворную плату разрешила им жить в маленьком, приобретенном Стоунами коттедже – поистине царских хоромах по сравнению с той жалкой лачугой на юге города, в которой они с Винни ютились вместе с постоянно сменяющими друг друга уборщицами. Пригород, где располагался коттедж, слыл местом респектабельным и безопасным, но, главное, в нем находилась прославленная государственная начальная школа Портедж-Бей, разительно отличавшаяся от захолустной и бедной школы Винни. Достаточно сказать, что в ней училась Брук Стоун.

Опыт общения с детьми у Марен был невелик: подработка в школьные годы няней да спасателем на водах – вот, собственно, и все. Однако в тот день, когда Винни сделала первый шаг, внутренний голос подсказал Марен, что ее дочь умна не по годам. Забираясь в постель вместе с малышкой, чтобы убаюкать ее колыбельной, женщина чувствовала, как у нее самой смыкаются веки под журчащий, как ручеек, голосок Винни, неутомимой почемучки. Когда же Винни перешла в третий класс новой школы Портедж-Бей, Марен окончательно утвердилась в своих догадках о выдающемся интеллекте дочери.

Весной, когда Винни оканчивала третий класс, учителя школы, сплоченная команда пылких энтузиастов, не чета бывшим преподавателям, уговорили Марен подать заявление на перевод дочери в областную школу для одаренных детей, расположенную в нескольких милях от Портедж-Бей. Распираемая от гордости и окрыленная картинами блестящего будущего Винни, Марен записала дочь на экзамен, который должен был состояться в ближайшие выходные, когда Стоуны уезжали к друзьям в Сан-Франциско. Алисии про экзамен Марен не сказала ни слова, уверенная, что начальницу ее дела не касаются. Даже если Винни сменит школу, полагала она, ежеутренний моцион Брук останется без изменений. Как же она ошибалась…

По досадной случайности поездку пришлось отменить: Алисию срочно вызвали на работу, и та, позвонив Марен, попросила личную помощницу провести субботу с Брук и всячески ее развлечь. Когда Марен объяснила, почему именно сегодня она не может сорваться по первому же зову начальницы, та спустила на нее всех собак.

– Совести у тебя нет! – вопила она. – А о Брук ты подумала? Как бы себя чувствовала Винни, обскачи ее Брук, а? Какой пример ты ей подаешь! Подумать только, обычная общеобразовательная школа Портедж-Бей вполне годится для Брук, но не подходит для дочери ее няньки! Надо же, ее особенным мозгам требуется особенная школа!

Если до тех пор Марен витала в облаках, полагая, что Алисия держится с ней более-менее на равных, то эта злобная тирада спустила ее с небес на землю. Она быстро смекнула, какое место отведено им с Винни в социальной иерархии Алисии – ниже плинтуса. А ведь она могла догадаться об этом и раньше. По тому, как Алисия дразнила Винни, поднимая на смех ее редкую смышленость. По тому, как вечно хихикала: «Хватит грызть гранит науки, Вин, погрызи лучше печеньку!» – или: «Поосторожней с этими умными длиннющими словами – одноклассники тебя не поймут». По тому, как однажды, не соизволив спросить у Марен разрешения, дала Винни новенький айпад с десятком загруженных на него глупейших игр и бессмысленных мультиков и подмигнула: «Эй, знайка-зазнайка, брось-ка ты эти книжки, пока у тебя ум за разум не зашел, настал час потехи». Простодушная Марен до слез хохотала над словами Алисии, полагая их безобидными подтруниваниями, и принимала на веру ее клятвенные уверения в беззаветной любви к Винни и восхищение их дружбой с Брук.

Но взрыв негодования, вызванный экзаменом в школу для одаренных детей, заставил Марен посмотреть правде в глаза: Алисия только и делала, что принижала Винни, всячески сдерживая ее стремление к высоким целям. Однако ссориться с гневливой начальницей Марен не хотела и кинулась заглаживать вину. С глубоким сожалением, но без малейших колебаний она вычеркнула имя Винни из списка экзаменующихся.

Однако в умении бойкотировать Алисия перещеголяла даже мать Марен, королеву игры в молчанку. Минули месяцы, прежде чем их отношения вернулись в прежнее русло. С тех пор, сколько бы учителя ни просили ее протестировать Винни, Марен неизменно отвечала вежливым отказом, оставляя преподавателей в полнейшем недоумении. Каждое такое «нет», лишавшее Винни возможностей, так страстно желаемых для нее Марен, больно ранило ее материнское чувство собственного достоинства, однако выбирать ей не приходилось, и она воспринимала этот ежегодно повторяющийся ритуал как своего рода подоходный налог, выплачиваемый ею ради сохранения работы, от которой зависела их с Винни жизнь.

И вот, глядя на зловещее письмо, уместившееся на экране смартфона, что лежал у нее в ладони, она с предельной ясностью поняла, что возмущение Алисии из-за школы для одаренных детей стало первой, предвещавшей беду ласточкой. Алисия смотрела на Винни как на расходный материал, обеспечивавший стартовую площадку для Брук. В любой момент этот материал могли принести в жертву ради воплощения честолюбивых замыслов. И Марен была бессильна этому помешать.

Звучит парадоксально, но в начале средней школы Брук обогнала Винни по успеваемости и, с отличием сдав вступительный экзамен, была принята в Академию Эллиот-Бэй – престижную частную школу, обучавшую детей с шестого по двенадцатый класс. Лишь спустя пару лет Марен случайно узнала, каким образом Алисия пристроила дочь в этот элитный питомник, где взращивались будущие студенты для самых именитых университетов. Алисия разыграла партию как по нотам, и эта партия в конце концов не только в корне изменила судьбу Марен, но и проложила дорогу Винни к прекрасному образованию.

Брук училась в пятом классе, когда карьера Алисии стремительно понеслась вверх. Перенимая манеры руководителей высшего звена, в круг которых женщина намеревалась войти в самое ближайшее время, она быстро свыклась с их девизом «моей семье – только самое лучшее» и решила устроить дочь в академию. Брук подала документы в Эллиот-Бэй, однако ее ничем не примечательный средний балл в аттестате