– Что? Почему?

Огоньки вновь забегали по волосам взад и вперёд.

– Я всё тебе объясню, надо только набраться сил. – Ферра направила сгусток света в сторону двери. Эльда поняла, что сейчас войдёт чара Палария и заберёт её из этого места. – Ещё только одно…

– Да?

– Сегодня последний день, когда ты носишь Волимир… Если ты хочешь попрощаться с ним, то самое время сделать это. И если ты хотела чему-то научиться от него, то другого шанса может не быть. Погрузись в его силу, запомни чувство слияния с камнем, поблагодари за всё. Это пойдёт вам обоим на пользу. Но будь осторожна, хорошо?

Эльда нахмурилась. Что за привычка у самых важных чар разговаривать загадками? Почему нельзя сказать прямо, что надо сделать? Что будет правильно, а что нет?

– Эльда?

– Да.

– Чарователь говорил с тобой?

– Да, говорил, госпожа Ферра, но откуда вы знаете?

Ферра судорожно выдохнула и закрыла глаза.

– Маленькая моя, спасибо за то, что ты здесь, – прошептала она.

Световой сгусток отделился от ближайшей седой пряди и подплыл к девочке. Прикоснулся к её сердцу и втянулся куда-то внутрь. Волимир вспыхнул, воспротивился было, но поздно. Часть силы Лучезара растворилась в Эльде. А с чарой Феррой что-то произошло: световые сгустки, лишь недавно так спокойно передвигавшиеся туда-сюда, словно бусины на нитке, вдруг снова бросились по волосам обратно к Лучезару. Тело женщины напряглось, словно его сковала судорога, дыхание прервалось. Снова запульсировало силовое кольцо вокруг её сердца.

Эльда вскочила:

– Госпожа Ферра!

Она протянула руку и прикоснулась к холодной ладони старой женщины. Кожа её казалась каменной! Она что, умерла?

– Очнитесь, госпожа Ферра! Кто-нибудь, на помощь! Сюда, скорее!

Дверь за её спиной распахнулась, чара Палария и ещё две незнакомые женщины торопливо приблизились к ложу.

– Второй приступ за неделю. Она истратила себя.

– Пойдём со мной, девочка. – Чара Палария мягко взяла Эльду за локоть. Та стояла, не в силах отвести взгляд от застывшего лица чары Ферры. Две женщины суетились вокруг.

– Она умерла, да?

– Нет-нет. Просто очень устала.

– С ней всё будет в порядке? – спросила девочка.

Световые сгустки почти погасли, они столпились в области груди старой женщины и пульсировали в такт биению её сердца.

– Пойдём со мной, чаре Ферре нужен особый уход. С ней всё будет хорошо.

Но даже когда они вышли из Светозала и Эльда осталась в каменном коридоре одна, она долго не могла избавиться от жалости и страха. Боль, тревога и бесконечная усталость – вот что читалось во взгляде Ферры. А ещё почему-то нежность к ней, Эльде.

В коридоре её перехватила мама:

– Ну как ты, дочка? Я всего на минутку, спросить, как прошла встреча с Феррой.

– Ей стало плохо, мама.

– Ох, опять? Чара Ферра очень стара… И она не может уйти, не может оставить Убежище, – грустно покачала головой Лиэни. – Но она дала разрешение?

– Разрешение?

– На передачу Волимира.

– Мы с ней об этом не говорили, – растерялась Эльда.

– Странно… Я думала, она это хотела обсудить с тобой.

– Мы говорили о том, что случилось на самом деле много лет назад.

– И?

– Она хотела подружиться со мной. – Это звучало странно, Эльда и сама понимала. Она видела, что и мать растерялась.

– Ну ничего. Чуть позже мы всё узнаем. Пойду предложу Паларии помощь, а ты можешь отдохнуть до вечера. Думаю, всё решится сегодня. Скоро увидимся. – Мама погладила Эльду по голове и торопливо направилась к дверям Светозала.

Отдохнуть…

На самом деле Эльда думала, что мама хотела сказать другое – попрощайся с Волимиром. И чара Ферра хотела того же.

Вот что на самом деле важно. И это то, чего Эльде делать совершенно не хотелось.

Глава пятая

Дельфарий

На территории Белого ордена не было больших строений с огромными залами и высокими башнями, совершенно бессмысленных с точки зрения целительниц. Здесь предпочитали небольшие здания, расположенные отдельно друг от друга на территории зелёного парка. У каждого было своё предназначение: больничные корпуса, лекарственная лаборатория, кухня, жилые комнаты для учениц и преподавателей, тренировочные зоны. Отдельно, в лабиринте из заросших деревьями и кустарниками дорожек, располагался дельфарий – большой бассейн с озёрной водой, в котором обитали водяные драконы дельфи.

Сквозь стеклянные сектора круглой крыши в дельфарий проникал солнечный свет, и весёлые блики прыгали по воде, даря умиротворение пациентам. Часть бассейна находилась под открытым небом, и в хорошую погоду общаться с водяными драконами приятнее было именно там.

Сами дельфи предпочитали открытую часть бассейна, но были настолько добродушны и открыты к общению с людьми, что откликались и на просьбы поплавать внутри, под стеклянным колпаком. Не было случая, чтобы они отказывались работать с пациентами.

Витан приходил в дельфарий каждый вечер, как ему и было предписано ведущей целительницей. Он послушно переодевался в облегающий чешуйчатый костюм для плавания с дельфи и становился похож на морское чудовище.

Юноша не до конца понимал, чего хотят добиться целители: шрамы, оставшиеся после ссоры с Искрой, хоть и сделали его лицо ужасным, но давно зарубцевались и больше не причиняли боли. А душевную боль он никому не показывал. Витанис старался вообще не говорить о том, что случилось. Зачем? Всё и так ясно. Он стал изгоем. Или станет в ближайшее время, это же очевидно. Нельзя прятать Искру бесконечно.

Он проходил к бассейну, садился на его край и сидел, глядя в одну точку, почти не обращая внимания на дельфи, которые с любопытством выглядывали из воды, смотрели на пришельца и играли друг с другом, будто приглашая Витана присоединиться. Но он ни разу не искупался с ними.

Если взгляд юноши случайно падал на отражение в воде, он сразу отворачивался. Он теперь почти не смотрелся в зеркало, зная, что не увидит там ничего привлекательного. Витанис и раньше не считал себя красавцем: рыжие волосы, лицо, усыпанное веснушками, чуть прищуренные, чувствительные глаза, слезящиеся при ярком свете. Теперь ещё и шрамы.

Уродливое лицо не так сильно расстраивало Витана, как расколотый чаронит, тайну которого он не доверил никому, кроме Сержена и Эльды. Теперь это были три осколка, которые он кое-как скрепил в своём браслете. Если не вглядываться, то трещины были незаметны, но силы в камне почти не осталось: ни создать силовой щит, ни контролировать драгончую – ничего этого Витан уже делать не мог. Его камень отличался от простого чаронита без искр лишь цветом. И трещинами.

После ухода Сержена Витан заботился об Искре один. Он знал,