Шрифт:
Закладка:
Клоп удивлённо сказал:
— Но она же уже здесь, ты что, не хочешь хотя бы немножко присунуть?
Дега расплылся в дебильной улыбке:
— Я бы точно ей сейчас напихал и кончил внутрь шлюхи.
На меня что-то нашло, и я резко прохрипел:
— Я вам всем сломаю носы сейчас. Тебе, тебе.
Обернувшись на нашего начальника, добавил:
— И даже тебе, если мы не отпустим эту даму. Драгоценности забирайте, а на её невинность и на целомудрие посягать мы не будем. Ясно?
Не знаю, что я такого сказал, может, в голосе что-то прорезалось, но все они просто покивали и ретировались.
Возможно, стоит тренировать интонации.
— Как тебя зовут? — стараясь говорить ровным тоном, спросил я.
Девушка хныкала, не поднимая головы. Надо заказать ей такси, но, во-первых, я не намерен палить свой девайс, во-вторых, её нужно вывести из злачного места. Не оставлять же одну не пойми с кем?
— Я стараюсь помочь. Вдруг мои друзья вернутся? Я не очень желаю стоять и караулить тебя тут до утра, — голос становился мягче.
Моя взбудораженность потихоньку уменьшалась, сексуальное возбуждение тоже. Нужно помочь несчастной. Которую, впрочем, таковой сделали мы сами.
— Олеся, — пробормотала девушка. — Оставьте меня тут, пожалуйста.
Как же ей пояснить, что здесь не лучше, чем со мной.
— Олеся, у меня есть девушка, изменять не в моих правилах. Прозвучит дико для бандита, но у меня тоже есть принципы, — как приятно не врать!
Она шмыгала носом, но рыдать перестала.
— Расскажи о своей женщине. Так, чтобы я поверила, что ты не врёшь! — излишне сердито для её отчаянного положения сказала Олеся.
Но я понимал, к чему она клонит. Пробует проверить, иду ли я на контакт.
— Мою девушку зовут Марина. Она великолепна. Естественно, не знает о том, чем я промышляю. Она любит лежать на диване в шортах, болтая ногами в носках, — не буду говорить, что Олеся красивее Марины.
Олеся встала. Я попытался взять её за руку, но она отдёрнула еë.
— Я выведу тебя отсюда и дождусь, пока за тобой приедет такси. Вызывай сама. Куда поедешь — спрашивать не буду. Не появляйся тут в окрестностях минимум две недели, даже если живёшь здесь. Ты меня не знаешь, мы не виделись. В полицию не обращайся. Инструкции достаточно доступны для твоего понимания? — иногда нужно вести себя грубо.
Она обречённо закивала. Еë милое лицо вдруг скривилось.
— Телефон-то вы тоже забрали, — прошептала Олеся.
Блин. Она права.
Заказывать такси из мотеля опасно. Лишний след.
На другой стороне улицы шёл какой-то парень, который с кем-то разговаривал по телефону, жестикулируя свободной рукой.
Я схватил Олесю за руку и потащил к нему.
— Молодой человек, у нас с девушкой у обоих сели телефоны, вы не могли бы помочь нам с такси? — я сама вежливость.
Он раздражённо отмахнулся.
Я схватил парня за рукав куртки.
Он обернулся, его толстое лицо исказила злобная гримаса.
— Пошёл ты, — низким голосом рявкнул парень.
Я ударил его кулаком в челюсть, вырвал из руки наглеца телефон, который тот неаккуратно успел забрызгать кровью, и передал его Олесе.
— Пригоняй такси, я не хочу знать твой адрес, — рыкнул я.
Дрожащими руками девушка заказала машину.
— Приедет через семь минут, — протянула она мне телефон, тревожно косясь по сторонам. Как бы не драпанула.
Мобильник я экспроприирую за дерзость толстячка. Он, кстати, даже спорить не стал и поковылял по улице в другую сторону от нас.
— Когда такси подъедет, я отойду на семь шагов, чтобы ты не решила, что я собираюсь затолкать тебя в салон и довершить начатое там, — объяснял я план.
И ещё, чтобы водитель не разглядел моё лицо, пронеслось у меня в голове.
— Но вообще, размышляешь ты в верном направлении. Вдруг я сам таксист, и из-за мужской солидарности мы друг друга не сдаём? Кто тебе сказал, что на районе не орудует синдикат водил-насильников? — как тут удержаться от шутейки?
Её глаза расширились от ужаса. Я почувствовал стыд за свою садистское чувство юмора. Нужно контролировать то, что говоришь. Каждую фразу. Любую букву.
Иначе в лучшем случае столкнёшься с буквой закона.
Автомобиль вальяжно развернулся возле Олеси, я, как и обещал, стоя в отдалении, помахал ей рукой, развернулся и быстрым шагом отправился прочь.
Когда я вернулся домой, Марина, хоть и ждала меня, не обернулась. Она смотрела какой-то фильм о спуске в шахту. Мне такие совсем не нравились.
— Милая, я вернулся! Встречай с распростёртыми объятиями! — крикнул я с порога.
Марина напоказ пискнула, но всё же с удовольствием обняла.
— Как дела на работе? — проворковала она.
— Вполне неплохо, — честно ответил я. — Возникло некоторое недопонимание с коллегами, но мы его преодолели.
Когда я выпивал, то говорил уверенно.
У Марины очень слабый нюх, потому она почти не чувствовала запаха алкоголя, если, конечно, не поднести бокал ей к носу.
— Я рада, что ты дома! Принёс поесть? — она делала вид, что не заметила пакета с фаст-фудом у меня в руке.
Я поднял его и зашуршал.
— Нельзя же оставлять тебя голодной.
Марина улыбнулась, начала снимать с меня куртку. Из кармана выпал окровавленный телефон.
Вот попадалово!
Она подняла мобильник.
— Чей он? Почему на нëм кровь? — терпеть не могу, когда у неё такой голос.
— Нашёл. Он лежал у подъезда. Выставлю в соцсети объявление, вдруг владелец откликнется, — не моргнув глазом, соврал я.
— Не лги мне! — она отшатнулась. — Если ты его нашёл, почему графический пароль на нём такой же, как на всех твоих устройствах.
Марина показала разблокированный экран.
Ох, так нелепо попасться.
— Ты мне изменяешь? — на глаза Марины навернулись слëзы.
— Нет, что ты! — тут я не врал.
Даже отказался от сочной клиентки, которую посадил в такси. Надо было записать номер такси.
И зачем я только решил разблокировать телефон? Зачем мне это понадобилось? Такая профанация. Вот что делает алкоголь.
Телефон, как в дрянном фильме, зазвонил в руке Марины.
—
