Шрифт:
Закладка:
– Рассчитывай на меня, Салех. Я готов.
– Ты примешь участие в большом деле, Юсуф. И прославишь свое имя. Я даже завидую тебе. Надо будет совершить благородное дело: освободить наших братьев из тюрем.
– Надо будет захватить тюрьму?
– Нет. Только самолет.
Глава 5
Рейс TWA 840 американской авиакомпании Trans World Airlines отправлялся по расписанию из международного аэропорта «Леонардо да Винчи» в Риме, Италия, в международный аэропорт «Бен-Гурион» в Тель-Авиве, Израиль. На борту находились 120 пассажиров и семь членов экипаж. Боинг-707 уверенно поднялся в небо, пассажиры расслабились, но не все.
Вместе с Юргеном на лайнер поднялись палестинские бойцы – лейтенант Лейла Халеф и капитан Садик Иссави. Познакомились они с Юргеном накануне на конспиративной квартире палестинской разведки в Риме. Оказалось, что вручил им новые документы, оружие и провел инструктаж Азиз, с которым Батый познакомился в Западном Берлине, в духане недалеко от мечети. Азиз сделал вид, что они не знакомы. Юрген так же не стал проявлять никаких эмоций. Только при расставании они позволили себе улыбнуться и обняться.
Кто этот человек, напарники не знали, догадывались, что европеец, отзывается на имя Юсуф. Конспирация у палестинцев была на высоком уровне. На месте выяснилось, что рейс подобран очень удачно, так как на нем, по сообщению палестинских источников, должен лететь очень влиятельный политик, посол Израиля в Соединенных Штатах Ицхак Рабин.
Роли были распределены заранее. К этому времени у палестинцев был достаточный опыт захвата воздушных судов. В этот раз основным требованием было освобождение семи бойцов из греческих тюрем и троих из израильских.
Регистрацию и паспортный контроль прошли благополучно. Проверок багажа и личных вещей не было. Группа зарегистрировалась по отдельности и поэтому оказалась в салоне на разных местах. После взлета, как обычно, пилоты попросили у бортпроводников кофе. Воспользовавшись этим, руководитель операции капитан Садик ворвался в кабину и, угрожая взорвать самолет, потребовал сменить курс на Иорданию.
Второй пилот попытался что-то сказать, но террорист четко знал, что в первые минуты захвата необходимо жестко и даже жестоко подавлять любое не то что сопротивление – любую попытку возражения. Заложники должны осознать себя жертвой. Это ломает психику, загоняет ее внутрь. Поэтому Садик сразу же ударил его рукояткой пистолета по голове, стремясь содрать кожу до крови. Вид крови всегда стресс-фактор. Это сильно подействовало и на других членов экипажа. Следом налетчик потребовал предоставить связь с землей для политического заявления и выдвижения условий.
Нападавшие не скрывали своих лиц. Юрген направился в хвост самолета, проверил грузовой отсек и с автоматом наперевес остался контролировать салон.
– Все положили руки на спинки впереди стоящего кресла. В случае неповиновения стреляю в голову. Предупреждаю, самолет заминирован.
Лейла, особо не церемонясь, вытолкала в салон перепуганных бортпроводников. У нее был компактный «Узи», больше подходящий для хрупкой женщины, чем громоздкий Калашников. Эта двадцатипятилетняя женщина, выглядевшая гораздо моложе своих лет, наводила ужас на пассажиров. Восточное скуластое лицо с широко распахнутыми глазами, казалось, пылало гневом. Она выкрикивала команды на плохом английском, но все ее понимали и тряслись от ужаса. Казалось, любое неосторожное слово может вывести ее из себя и она тут же нажмет на спусковой крючок автомата.
– Проверь у них документы, – распорядилась она по праву старшего. – Всех евреев в хвост, с остальными разберемся.
Солидный мужчина в первых, привилегированных, креслах попытался что-то сказать, но она только сунула ему под нос ствол автомата, сознательно раскровив губу, так что ему в нос шибануло запахом оружейного масла.
– Я с пятнадцати лет не расстаюсь с оружием, и оно у меня не для украшения. Ты понял, сионистская собака?!
Мужчина затих.
– Всем достать паспорта и держать их над головой, – дал команду Батый. – Обложки снять, я должен видеть, какого он цвета.
Над головами большинства пассажиров показались синие книжицы с тисненым золотом семисвечником. Все происходило безмолвно под ровный гуд моторов за обшивкой салона. По одному под резкие команды немца пассажиры менялись местами. Израильтяне пересаживались в хвостовой отсек. Через разделительные два свободных ряда разместились граждане других стран. Для большей безопасности Юрген распорядился, чтобы мужчины, представлявшие, на его взгляд, потенциальную опасность, пересели к иллюминаторам, подальше от прохода. Это ограничивало возможность неожиданного броска на налетчиков. Израильского дипломата на борту не оказалось, зато выяснилось, что строптивец с первых рядов является гражданином США и к тому же сотрудником государственного департамента.
Из-за двери кабины показался встревоженный Садик и позвал Лейлу и Юргена.
– Чертовы американцы как раз проводят военные учения в Средиземном море. Они подняли истребители и поворачивают нас с курса, – сообщил он им.
– Ты передал им условия освобождения наших товарищей из тюрем?
– Да, успел. Они обещали выяснить. До Иордании они нам не дадут долететь. Египет и Греция отказались нас принять.
– Что будем делать? – на лице женщины не было и тени неуверенности. Она была готова идти до конца.
– У нас только один вариант, – вмешался немец, продолжая внимательно контролировать салон. – Алжир.
– Нам есть с кем связаться в Алжире? – спросила Лейла. Капитан кивнул. – А если американцы не захотят пускать нас туда?
– У истребителей более высокая скорость по сравнению с Боингом. Скажи пилотам, пусть они с разворота со снижением скорости идут на посадку. Это займет минут двадцать. Янки не успеют отреагировать и проскочат дальше, а мы должны успеть, – посоветовал разведчик.
Палестинцы впервые с уважением посмотрели на Юргена. До этого они относились к нему как досадной обузе. Он же не палестинец, не единоверец.
Так и получилось. Сделав крен со снижением, лайнер освободился от цепкого конвоирования американских истребителей. Они не ожидали такого и невольно проскочили, а когда смогли развернуться, то тяжелый лайнер уже шел на траверз аэропорта Дар-Эль-Бейда в пригороде столицы Алжира. Дверь в кабину пилотов была открыта, и американец мог слышать переговоры с землей – естественно, на английском. Неожиданно он рассмеялся.
– В чем дело? – палестинка напряглась.
– Да нет, ничего. Просто аэропорт в Дар-Эль-Бейде принято называть Белый дом. Я так давно хотел попасть в Белый дом в Вашингтоне, а попал в Белый дом в Алжире. – Он захихикал, и женщина догадалась, что он пьян. В ногах у него каталась пустая бутылка из-под виски. Как и когда он смог ее опустошить, она так и не поняла. Явно профессионал.
