Я подзываю Алессио поближе. — Давай.

Он танцует вокруг меня, нападая то слева, то справа, и я вижу, как пот на его лбу блестит под светом.

Я делаю выпад вперед, чтобы нанести хук, но он ловко уворачивается и наносит сильный удар в челюсть. Моя голова откидывается назад, я спотыкаюсь и хватаюсь за канаты, чтобы удержаться на ногах.

Все отступает, кроме боли и человека передо мной.

Это то, что мне нужно. Способ покаяния. Способ расплатиться за свои грехи.

В следующий раз, когда Алессио делает движение, чтобы ударить меня, я не блокирую его. Его кулак врезается мне в живот, заставляя выдохнуть из легких. Потом еще раз, и еще, и еще.

Следующий удар, который он наносит мне в голову, отправляет меня на землю. Боль в челюсти настолько ослепительна, что на мгновение я думаю, не сломал ли он ее. Моя кровавая слюна скапливается на коврике. Я поднимаюсь на ноги и двигаю челюстью вперед-назад, используя кулак в перчатке.

Все еще держусь.

Передо мной появляются ноги Алессио. — Ты сдаешься?

Я качаю головой, глядя на землю. — Нет.

— Ты уверен?

— Да, — огрызаюсь я и откатываюсь от него. Мое тело гудит от боли, но я встаю на ноги.

Мы начинаем кружить друг вокруг друга, и я уклоняюсь от нескольких его ударов, прежде чем позволяю ему нанести мне один. Потом еще один.

В следующий раз, когда я оказываюсь на земле, Алессио приседает рядом со мной.

— В этом городе не так много людей, которые не знают о твоей репутации, Неро.

Со стоном я переворачиваюсь на спину и встречаю его холодный, оценивающий взгляд.

— В тот День труда, когда город был так близок к тому, чтобы сгореть, ты был против шести человек.

Я сплюнул кровь. — Семь.

— В ту ночь ты получил свое прозвище. Ангел Смерти.

— По мне, так в смерти нет ничего ангельского.

— Согласен. — Алессио качает головой. — У тебя закончилась практика, или ты решил быть помягче со мной?

— Разве это имеет значение? — С усилием я поднимаюсь на ноги. — Пойдем.

— Ты будешь бесполезен для меня со сломанной рукой или ногой.

Я одариваю его мрачной улыбкой. — Тогда не ломай их.

ГЛАВА 7

БЛЕЙК

Обещанные Неро удобства начинают поступать в полдень.

Сначала продукты. Алек — портье, с которым я познакомилась вчера вечером, когда мы с Неро приехали, — открывает дверь в пентхаус снаружи и объясняет, что Неро дал ему временный доступ на сегодня. Он впускает четверых мужчин с большими бумажными пакетами. Они бросают их на кухне и уходят, не сказав ни слова.

Позже входит женщина с вешалкой одежды. Почему-то все вещи точно моего размера. Я спрашиваю, откуда она узнала, но она лишь качает головой и говорит, что не должна со мной разговаривать. Странно.

Когда я заканчиваю перекусывать около четырех часов дня, приносят дюжину или около того коробок. Эти чуваки тоже отказываются разговаривать со мной или даже смотреть на меня.

Я останавливаю Алека как раз в тот момент, когда он собирается выйти за ними из квартиры. — Могу я поговорить с вами?

Он кивает, но неохотно. — Конечно.

— Почему все относятся ко мне так, будто я радиоактивная?

Алек прочистил горло. — Может быть, будет лучше, если вы спросите своего мужа.

— Я спрашиваю вас, — настаиваю я. Я чувствую себя глупо, как будто что-то упускаю.

Алек поправляет воротник. — Вы — жена очень опасного человека, миссис де Лука. Никто не хочет рисковать, делая или говоря что-то, что может вас обидеть.

Мой желудок опускается. Неужели? Значит, они меня боятся?

— Прошу меня извинить.

Он отдает мне быстрый поклон — и уходит.

Я несколько долгих мгновений смотрю на дверь, пытаясь осознать свою новую реальность. В Даркуотер-Холлоу все смотрели на меня свысока, но эти люди относятся ко мне с боязливым уважением, которое я ничем не заслужила. Раньше я была дочерью преступника, а теперь стала его женой. Кажется, где бы я ни была, на меня навешивают ярлык.

Я отбрасываю раздражение в сторону и иду осматривать коробки в гостиной. Опустившись на колени, я осторожно отклеиваю пленку, поднимаю крышку и заглядываю внутрь.

Книги. Коробка полна книг.

Искра радости загорается, когда я достаю первую книгу. «Открытие ведьм» Деборы Харкнесс. Когда-то у меня была эта книга.

Подождите. «Темная лихорадка» Карен Мари Монинг? У меня была и эта.

Я достаю их одну за другой, читаю каждое знакомое название и складываю в высокую стопку.

И тут я нахожу его — подписанное специальное издание «Вращающегося серебра» Наоми Новик, которое, как я точно знаю, вышло ограниченным тиражом. У меня отпадает челюсть.

Как Неро удалось заполучить это?

Больше часа я рылась в коробках, обнаруживая все книги, которые погибли во время пожара в доме. Каждую. Книгу.

Что-то теплое, но нежеланное зарождается в моей груди. Меня не должен был поколебать этот жест, но я бы солгала, если бы сказала, что это не так. Я поражаюсь, как ему удалось выяснить весь список книг, которые сгорели.

Он пытается загладить свою вину.

Но этого недостаточно. Даже близко нет.

Я закрываю глаза и делаю вдох. Я не позволю подарку изменить мое мнение о Неро. Это не изменит ни того факта, что я не доверяю ему, ни того, что я планирую уйти, как только найду выход.

Расстановка книг на полках в гостиной похожа на медитацию. Когда я заканчиваю, я чувствую себя спокойнее. Более приземленной.

Я только устроилась на диване и открыла толстый том, как раздается стук.

Это становится смешным. Еще одна доставка? У меня и так достаточно продуктов, чтобы накормить целую армию, книг, чтобы хватило на всю жизнь, и одежды на все случаи жизни, что кажется глупым, учитывая, что мне даже не разрешают покидать это место.

Я кладу книгу на журнальный столик, поднимаюсь на ноги и иду в фойе.

— Входите, — зову я.

В комнату заглядывает Алек с большой черной коробкой под мышкой. Он вежливо улыбается мне. — Последняя на сегодня, мисс. И у вас посетитель.

Он ставит коробку у двери и впускает жилистого мужчину средних лет с кожаным портфелем в руках.

— Здравствуйте, миссис де Лука, — говорит мужчина.

У меня по позвоночнику пробегает электрический разряд от того, что ко мне обращаются по этому имени. Вау. — Вы не боитесь говорить со мной?

Выражение лица мужчины становится растерянным. — Если бы я с вами не разговаривал, это сделало бы эту встречу довольно сложной.

— Простите, а кто вы?

— Я врач семьи Мессеро.