не изысканный, однако добротный и притягивавший взгляд – особенно взгляд Альмы, никогда не видавшей таких сундуков прежде. Природные узоры тёмного дерева дополнялись рукотворными узорами кованого металла: массивный замок, укреплённые углы. Вдобавок от сундука почудился какой-то странный запах, не то смолянистый, не то дымный, терпкий, сладковатый; не сразу Альма вспомнила, что так пахнет дёготь.

Знакомство вышло несколько скомканным и неловким для обеих сторон. Однако за ужином им выдалась возможность получше узнать друг друга.

Даром что капитан Эшлинг и покойный господин Эшлинг были троюродными братьями, капитан оказался по возрасту ближе к Альме, чем к её отцу. Хоть и ненамного. Природа, задумав начертать его облик, вооружилась не лекалами, а линейкой: прямые тёмные брови, прямой нос, прямая линия рта. Характер капитана Эшлинга был столь же прям: дядюшка без экивоков принялся расспрашивать Альму о положении дел в «Тёмных Тисах» (не единожды поставив её в тупик: слишком привыкла она ни во что не вникать, препоручая все дела поверенным, дворецкому и экономке), о планах на будущее, о том, свободно ли её сердце. На последнем вопросе Альма вздрогнула, испугавшись, что ей прямо здесь и сейчас будет сделано предложение. К счастью, капитан Эшлинг, заметив её смущение, не стал торопить события.

* * *

Всё познаётся в сравнении. Утренний капитан Эшлинг был не то что вечерний: намедни он был усталым после долгой дороги, а теперь, в полной мере воздав должное достоинствам «Тёмных Тисов», вдосталь выспавшись и подкрепившись, предстал истинным капитаном.

А весь дом сделался его кораблём, весь штат слуг – его командой. Послушной и расторопной, спешившей выполнить любой приказ нового хозяина. Хоть и, по мнению этого хозяина, несколько изнеженной и, пожалуй, чересчур многочисленной. Кому в голову взбредёт брать на шхуну сотню матросов? Так и здесь, штат слуг запросто можно было бы сократить. А лошадей на конюшне, напротив, было меньше, чем надобно.

Зато количеством тисов, давших поместью его имя, капитан Эшлинг остался вполне доволен: как и его далёкий предок, он видел в этих деревьях несомненную пользу. Когда в светлый – или наоборот пасмурный, погодных деталей история не сохранила, – день основатель рода Эшлингов, получивший земли от короля в награду за верную службу, впервые прибыл в новые владения, взгляд его упал не на реку, не на зверя или птицу, а на деревья с тёмными стволами и пышными зелёными кронами, дававшими густую тень. Сколько ценной древесины – годной и на оружие, и на строительство, и на мебель! Пускай и слегка ядовитой. В честь такой и родовое гнездо назвать не грех. К тому же тисовая древесина использовалась в кораблестроении, и через то зелёные деревья с кроваво-красными ягодами напоминали капитану Эшлингу о море.

Пользу в тисах видели не только основатель рода и нынешний глава оного, но и многие поколения хозяев «Тёмных Тисов», за исключением разве что отца Альмы, который не нашёл в магических книгах ни единого упоминания тисов, а потому был к ним полностью равнодушен. Как результат, за минувшие века число деревьев сократилось. Однако пусть тисов осталось не много – их всё ещё было достаточно. Во всяком случае, по мнению капитана Эшлинга.

Доход от поместья, насколько он успел узнать, был даже более чем достаточным. Капитан Эшлинг не привык тратить много, а род Эшлингов был настолько основательным, порой даже неповоротливым в своих делах, что, в отличие от некоторых более предприимчивых соседей, до сих пор не успел растратить фамильное состояние.

Добротный дом, обширные земли, солидный доход… В отрочестве мечтаешь о буре приключений; с возрастом начинаешь ценить тихую гавань. Или мечтать о ней, если у тебя её нет. Капитан Эшлинг и мечтать не смел: младший сын, потомок младшего сына, сошедший на сушу моряк – на что он мог рассчитывать? Судьба чаще насмехалась над ним, чем улыбалась ему. И вот он – полноправный хозяин «Тёмных Тисов»! Если счастье и недостижимо, то, по крайней мере, сейчас капитан Эшлинг был к нему ближе, чем когда-либо прежде.

О чём ещё он мог мечтать? Разве что о хозяйке для своего дома. О браке с достойной девушкой. Альмагия Эшлинг была достойной девушкой: дочь почтенного господина Эшлинга, выросла в «Тёмных Тисах», имела за собой хорошее приданое, вдобавок была молода и миловидна. Правда, чересчур нерешительна и задумчива. Задумчивость – это промедление; решение нужно принимать без проволочек, иначе рискуешь пойти ко дну. Враги ждать не станут. Терпение друзей тоже не стоит испытывать на прочность…Впрочем, в мирной жизни, да к тому же в характере женщины это не пороки, а вполне извинительные маленькие слабости. Во всём прочем малышка Альмагия отвечала чаяниям капитана Эшлинга.

Решено!

* * *

Когда капитан Эшлинг пригласил её на прогулку, Альма придумала благовидную отговорку прежде, чем успела задуматься, зачем вообще нужно отговариваться. Зачем добровольно отказываться от общества человека, которого ей, с какой стороны ни посмотри, следовало бы узнать поближе.

Как держать себя с дядюшками-кавалерами, госпожа Эстиминда её не учила. Вероятно, правильным было бы как-то поощрить его. Улыбнуться ему. Расспросить о службе. Что ж, за завтраком Альма затронула эту тему – и едва не утонула в морских терминах, едва не оглохла от терпкого голоса, слишком громкого даже для просторной столовой.

Входя в любое помещение, капитан Эшлинг немедля заполнял его собой – высокой широкоплечей фигурой, энергичными движениями, зоркими взглядами из-под нахмуренных бровей, громовым голосом. Становился центром внимания, осью вращения. Ценное качество для командира, но слегка обременительное для тех людей из его окружения, кто к такому не привык.

Вдвойне тяжко было становиться предметом пристального внимания капитана Эшлинга. Говорить с ним о том, что было ей неизвестно или не имело для неё значения, принимать его слегка неуклюжие ухаживания, делать шаг за шагом по направлению к неизбежному… и нежеланному. С ослепляющей ясностью Альма осознала, что не готова связать с капитаном Эшлингом свою судьбу.

Но был ли у неё выбор?

Снегопад завершился и оставил после себя белоснежное покрывало, укутавшее дом, сад и окрестности. Снежинки искрились на солнце, морозец обещал не люто пробрать до костей, а добродушно подрумянить щёки. Кто бы отказался от такого освежающего простора в пользу душного захламлённого кабинета?

Альма.

Она отговорилась от совместной прогулки необходимостью разобрать кабинет отца, который в прошлый раз, после открывшейся правды о жизни и смерти матери, скорее крушила, чем разбирала. Но посвящать капитана Эшлинга в подобные детали было излишне.

Если капитан Эшлинг и удивился отказу, он ничем этого не показал. И не изменил первоначальному плану, накинул шинель и шагнул за порог – он всё ещё привыкал к своим владениям, ему было интересно увидеть их в новом свете при