именно Анатолю Астрейке? Он был моложе других, менее занят по работе, к тому же — здоровяк и очень любил Янку Купалу. А вот почему старшие сочли нужным опекать Купалу, сопровождать его по Москве? Об этом стоит задуматься. Потому ли, что Купала был нездоров и возникали опасения, как бы с ним чего не случилось на улице, или тут было что-то другое? Если слежку за Купалой замечали А. Астрейка, горничная, то почему не мог обратить на это внимания и кто-то из старших? И, наконец, сам Купала? Не зря же он так настойчиво просил тех, кто бывал у него в номере, не оставлять его одного, предлагал ночлег…

В тот день, когда стряслась беда, А. Астрейку вызывали по вопросу засылки его в тыл врага. И задержали — случайно или нет? — допоздна. А ведь, будь он на своем месте, все могло обернуться иначе…

В статье Г. Колоса есть ссылка на свидетеля — архитектора Г. В. Заборского, который в тот июньский вечер 1942 года был в гостинице «Москва» и своими глазами видел, как Я. Купала, стоя на лестнице «спиной к парапету, опершись на низковатые поручни в раскованном «полуприсев», беседуя о чем-то с какой-то симпатичной молодой парой: «она и я», «весело, по-молодому, легко засмеется, взмахнет обеими руками, и… девушка ринется ловить, хватая за ноги, за штанину, за туфли…» И уже будто бы не Купала падал в пролет, а падало его тело (Купала со смеху и умер!)… Но почему тело не очутилось на ступеньках лестницы, как это обычно бывает, если стрясется с человеком несчастье — человек падает там, где стоит, падает к своим ногам,— а перелетело через поручни? Кто поднял его, перебросил? И впрямь ли спасала «она» Купалу? А может, подталкивала, сбрасывала в пролет? Да и где потом девались эти загадочные «она и я»? Ведь, судя по воспоминаниям жены М. Т. Лынькова Софьи Захаровны да и по словам Ф. Т. Константинова, расследование обстоятельств смерти Я. Купалы проводилось — помните? — «официальное и неофициальное». И не допросить «симпатичную пару молодых» да и остальных свидетелей… Значит, либо свидетели были в этом деле лишними, нежелательными, либо… Не знаю, что и сказать.

Хотелось бы возразить еще по некоторым положениям и выводам публикации Г. Колоса, но дело не в этом. Главное, что она не опровергает, а в иных моментах даже подтверждает «догадки» о смерти Янки Купалы, высказанные людьми, которым нет оснований не верить, а в первую очередь, разумеется, М. Лыньковым, П. Глебкой, А. Астрейкой, Г. Ширмой, Владиславой Францевной, «хлопцами», неизвестной, к сожалению, безымянной горничной и той женщиной (свидетельницей или соучастницей преступления?), которая, боясь расправы, экстренно уехала из гостиницы…

1988 г.

Перевод с белорусского.

ПРИМЕЧАНИЕ

1 Николай Шило, белорусский общественный деятель. Я. Купале, по-видимому, было известно, что Шило встречался с Демьяном Бедным, который, скорее всего, после этой встречи написал стихотворение, содержащее такие строки:

Изменил поэт народу,

Заплясал панам в угоду,

Да, в угоду…

Янки посвист соловьиный

Превратился в шип змеиный.

Да, змеиный.