Его оставили ожидать у чёрного хода, в то время как сам Вир прошёл в здание. Вскоре на всю округу, перекрывая шум всё ещё живого ночного города, прогремело несколько выстрелов. Темнота будила беспокойство, а холодный ветер заставлял ёжиться. Прошло, наверное, всего несколько минут с того момента, как Вир оставил его здесь, но трясущемуся скорее от страха, чем от холода, Войту казалось много больше.

«Нужно сбежать прямо сейчас, этому недоумку не справиться с тремя, — мотал он головой по сторонам. – У меня почти месяц, и я могу прожить его на полную катушку. Есть немного сбережений. Понаделаю ещё долгов, даже, наверное, успею искупаться в океане. Здесь же верная смерть! Бежать, бежать прямо сейчас!»

Внезапно поток его размышлений был прерван распахнувшейся дверью чёрного хода. Оттуда ему призывно махал рукой Вир. Тело Войта качнулось в сторону, словно струсивший грабитель уже собирался убежать прочь, но ноги повели к двери.

— Быстрее, дурачина, у нас всего несколько минут! – крикнул ему злодей, исчезая внутри.

Войт побежал следом, а по дороге его встречали истекающие кровью охранники. В небольшой комнате, обставленной по кругу столами, забрызгав своей кровью бесконечное количество купюр, валялись расстрелянные Виром кассиры. Они стали набивать сумки деньгами настолько быстро, насколько это вообще было возможно. Вдвоём, учитывая хладнокровие Вира, который даже после стольких убийств ни капли не изменился, словно ничего такого тут и не было, дело спорилось.

— Пакуй следующую! — бросил Войту пустую сумку злодей, когда они набили до отказа две первые. – Я к машине и сразу обратно! Ещё успеем наполнить по две! Быстрее, времени мало! Я скоро!

Какое-то смутное беспокойство о том, что всё это уже было с ним и не раз серым червём сомнения снова закралось в голову Войта. Интуиция подсказывала не верить словам убийцы, но он продолжил собирать купюры в очередную сумку. Поразительно насколько сильно захватил его процесс обогащения за чужой счёт. То, что деньги были «грязными», особенно успокаивало. Он как бы и не грабил вовсе, а лишь подымал кем-то утерянное. Ровные, перетянутые резинками пачки часто выскальзывали из слишком суетливых рук Войта. Сложенные без резинок стопки, едва он их касался, и вовсе рассыпались в разные стороны. Только когда ещё две сумки были заполнены доверху, а здоровяк так и не вернулся, новоиспечённый грабитель стряхнул с себя морок жадности. А может вой сирен где-то неподалёку и оставленный тут же на столе Виром револьвер, из которого он и убил всех этих людей, заставили Войта очнуться.

— Бежим, Войт, они близко! – появился вдруг в дверях Сет. – Он уехал! Я знал, знал, что так будет! Бежим!

Он так таращил свои глаза, что они казались больше линз его немаленьких очков. Войт быстро сунул в карман куртки револьвер, схватил две полные сумки и побежал вслед за доходягой.

— Брось это, иначе нам не уйти! – крикнул обернувшийся на ходу Сет. – Ты скоро замедлишься, а нам нужно убежать как можно дальше. Машины нет!

«Бросить то, ради чего я рискнул? Бросить моё спасение?! Ну уж нет! – пронеслись в его голове злые мысли. – Всё или ничего!»

Войт сделал вид, что не расслышал очкарика и не выпустил сумок из рук. Между тем они выбежали во двор, а сирены завывали совсем рядом. Они побежали в одному Сету известную, спасительную сторону. Ночью попадалось не так уж много прохожих, а, следовательно, меньше свидетелей, но и раствориться в толпе, как днём они не могли. Бежали дворами. Вернее, бежал Сет, а Войт совсем скоро устал.

— Брось сумки, дурак! – остановился очкарик в очередном дворике, чтобы отдышаться. – Нам нужно ускориться!

— Я скоро умру, а операция стоит дорого, — возразил Войт, обрадованный передышке. – Эти деньги спасут меня. Лучше бы помог хоть с одной сумкой.

Желая хоть как-то унять слабость, Войт повторил свой ритуал с баночкой лекарства.

— Я и без сумки еле бегу и остался только ради тебя, — с укором посмотрел на него Сет. – Брат вообще оставил тебя как приманку. Если бы не я, ты бы точно дождался приезда полиции. Бросай сумки! Хоть одну бросай, иначе не уйдём!

— Вот тебе! – сунул фигу под нос спасителя Войт.

— А-а-а-а! – раздражённо отмахнулся тот, возобновляя их побег.

— Почему к реке? – на бегу спросил запыхавшийся Войт, руки которого быстро немели от тяжести набитых деньгами сумок.

— Там на пристани лодка. Брат и не думал следовать плану, но мы точно уйдём, у меня ключ, — едва разобрал он ответ бегущего Сета.

Им пришлось пересечь освещённую фонарями улицу, а несколько прохожих, особенно пожилая дама с собачкой, с явным подозрением смотрели на беглецов, и особенно на сумки в руках Войта. Тот уже и не чувствовал своих рук, а лёгкие разрывались от непривычной нагрузки. Сет тоже устал, но не сдавался и лидировал. Значительно ослабленный болезнью грабитель несколько раз останавливался, пытаясь собрать остатки сил, но становилось только хуже.

Вскоре он с досадой бросил одну из сумок прямо под раскидистым дубом, на одной из алей, что они пересекали. Вторую нацепил ручками себе на плечи, в виде неудобного рюкзака. Руки освободились, но теперь заболела и спина, и ноги, и ко всему закололо в груди. Игнорируя предостережение доктора о «не больше двух в сутки», он закинул в себя третью красную капсулу. Сет значительно опережал смертельно больного, но очень упрямого Войта. Временами, оглянувшись, давал себя нагнать. Пристань была совсем рядом и, бросив сумку, он явно имел шанс спастись. Однако зачем ему спасение длинною в тридцать дней, когда даже в этой одной сумке многие годы его будущей жизни?! Счастливой жизни с прекрасной Ларой!

Он остановился, так как голова закружилась и его повело в сторону. Оглянувшийся Сет тоже задержался. Ожидал у небольшой изгороди, согнувшись в три погибели, словно пробежавший марафон спортсмен. Именно в этот момент появилась патрульная машина. Шавки явно заметили Войта с сумкой и, притормозив, выскочили наружу.

— Эй, ты, стоять! – кричали вновь побежавшему за верзилой грабителю. – Стой, иначе я буду стрелять! Стоять!

Но выстрелил сам Войт, из того самого револьвера Вира. Это заставило патрульных спрятаться в укрытие, никто не хотел умирать на работе. Как бы ни старался Сет спасти жадного Войта, но страх быть пойманным полицией подстегнул его настолько, что тот уже и не видел привычной