— Ты сомневаешься в моих словах? – не скрывал радости по поводу присоединения к ним нового подельника здоровяк. – Если Вир сказал, значит так тому и быть! Сет, подтверди! А-а-а-а! – раздражённо махнул он в сторону не откликнувшегося брата. – Этот дохляк может подвести, потому мне и нужен ты.

— А это кто? – вспомнил Войт о дремавшем у стены склада незнакомце.

— О, это Рон, но он не пойдёт с нами, — злобно ухмыльнулся Вир, подойдя к тому совсем близко. — Он был слишком жаден и делить так как я, честь по чести, не желал. Ему нужна была половина всего, а после он и вовсе решил соскочить.

— Всё было совсем не так! — вдруг снова сорвался на крик Сет. – Ты просто убил его!

— Глохни, размазня! – замахнулся на отпрянувшего к самому забору брата Вир. – Мы всё так и задумывали, или ты позабыл? А будешь так орать, нарвёшься на псов и вернёмся в клетку. Ты этого хочешь, недоумок?! Ладно. Дело в том, Войт, что как только я увидел одного из охранников того доходного места, то сомнений в плане уже не было. Сам посмотри! – обратился он к новому члену их небольшой банды, срывая с мертвеца кепку.

Голова охранника качнулась к стене, а равнодушный взгляд безжизненных глаз теперь был устремлён куда-то поверх забора. Неосторожно приблизившийся Войт оцепенел от неожиданности. Вблизи, за распахнутыми полами куртки, он смог рассмотреть кровавое пятно на тёмно-зелёной рубахе, и сразу поразился схожести убитого с Виром. Конечно они были не совсем близнецами, но сходство было поразительным! Вир натянул на лысую голову кепку своей жертвы и стал ещё больше похож на того самого охранника Рона. Странно, но столь желанный куш заставил Войта с поразительной для него самого лёгкостью принять даже убийство. Теперь он не мог думать ни о чём другом, кроме денег и операции, способной спасти его от столь близкой смерти. И всё же внезапно вернувшееся ощущение повтора происходящего мучило смертельно больного человека, заставляя сомневаться в своём выборе. Войт же гнал эти мысли прочь, понимая, что прошлое в настоящем невозможно.

«Бред, конечно же бред, и не более того, — убеждал себя мужчина. — Я сам себя накручиваю из-за болезни.»

— Так когда всё будет? – не терпелось заполучить денег на операцию ещё совсем недавно считавшему себя обречённым Войту.

— Когда? – на мгновение завис Вир. – Да прямо сейчас! Здесь недалеко, у нас машина. Идём! – жестом пригласил он подельника следовать за собой, даже не взглянув на нехотя поплёвшегося следом брата.

— Не подскажете который час? — встретил их на краю парковой дорожки слегка располневший, средних лет брюнет в чёрной ветровке.

Идущий первым Вир нанёс почти незаметный, быстрый удар ножом куда-то в бок незнакомца. Повторил его несколько раз, а после с силой оттолкнул смертельно раненного мужчину в кусты.

— Время тебе сдохнуть, шавка, — злобно сплюнул он вслед своей жертве и спокойно пошёл дальше.

Его спутники, никак не отреагировав на очередное убийство, послушно шли за ним.

На город как-то неожиданно быстро опустились сумерки. В парке зажглись фонари. Они покидали ставший к вечеру особенно шумным парк. Детей поубавилось, прибавилось взрослых. Бледный Войт светился надеждой, Сет нервничал, а тяжёлый облик Вира оставался непроницаем. Миновали парочку опустевших скамеек. Бросилось в глаза красное пальто одной из двух немолодых женщин на следующей. Едва не сшиблись с бегуном в тёмном спортивном костюме, расступились, чтобы пропустить солидно одетого господина с чёрным, кожаным портфелем. На одной из скамеек сидели, слегка обнявшись, влюблённые. Внезапно очкарик задержался у той скамьи. Недовольный Вир вернулся за ним и потащил за собою.

— Мы должны помочь им, брат, — как мог упирался доходяга. — Она ещё жива.

— Послал же бог братца! — зло шипел здоровяк. — Идиот, мы помогаем только друг другу и никому больше. Что с тобой не так в последнее время, брат?! Скоро их заметят и вызовут полицию. Хочешь вернуться в тюрягу? Хочешь?

— Нет, но… — сдался очкарик.

Миновали весёлую, сильно подвыпившую компанию. С ними едва не столкнулся другой бегун. Вир пожелал тому нездоровья и всех несчастий. Юнец лишь усмехнулся, покрутив пальцем у виска. Старик со старушкой на ближайшей к центру парка скамье с умилением встретили мужчину, который вёл на поводке маленькую, шумную собачку. Обошли кресло-каталку, которую не спеша толкала женщина с печальными глазами. Рыжий рекламщик, щербатый толстяк и некрасивая, тощая девица всё ещё продолжали раздавать, казалось, бесконечные листовки с рекламой кредита, распродажи и нового лекарства.

За воротами троица уселась в припаркованный на небольшой стоянке, старенький «одж». Взвизгнув тормозами, у ворот остановилась патрульная машина. Братья понимающе переглянулись. Сет вёл машину опасно дёргано, но правил не нарушал. Лишь через несколько кварталов припарковались напротив книжного магазинчика. Войт сообразил, что они достигли цели.

— Книжный магазин?! – не сдержался он. – Ты серьёзно?!

— Глохни, наш новый друг, иначе мигом составишь компанию Рону, — зашипел на него Вир. – С чёрного хода этого неприметного магазинчика собирают прибыль со всех притонов города. Казино, наркота, шлюхи и многое другое. Там столько денег сегодня, а мы точно знаем от Рона, что за эти дни их ещё не успели вывезти, что твои тридцать кусков могут легко превратиться в шестьдесят. Внутри трое охранников и два кассира. Двери неприступны, а едва кто-то поднимет тревогу, здесь будет столько полиции и бандитов, что уже и без шансов. Но…

— Я могу ещё отказаться? – как-то вяло спросил Войт, слегка разочаровавшись в идее спасти свою жизнь таким рискованным способом.

Теперь даже неделя жизни казалась ему очень длинной и значимой.

— Нет, — отмахнулся Вир. – К полночи охрана смениться. Моя смена! В общем теперь я их четвёртый охранник и, когда открою дверь чёрного хода, ты будешь паковать сумки быстрее ветра. Мы возьмём столько, сколько сможем унести, а Сет будет ждать нас здесь.

Подкрепились в кафешке неподалёку и вернулись в машину. До самой полуночи молча слушали радио, каждый думая о своём, а Войт даже задремал. Как только по радио озвучили нужное время, Вир ожил.

— Не глуши мотор, брат, а после гони что есть мочи куда договаривались, — бросил он напоследок Сету,