Наверное, мне следовало задержаться. Рассказать этой маленькой дурочке о местных порядках детальнее, чтобы она не влезла во что-нибудь похуже подкормки зверья, запрещенной здесь категорически. Ну, ни хрена ж ведь не знала моя неженка… И влипнуть могла, по самое не хочу влипнуть! Она ведь даже теперь наверняка до конца не осознала, к чему могло привести такое безобидное занятие. А я однажды имел возможность своими глазами убедиться... Дело было еще северней, у одной из буровых, на которой я работал. Работы шли полным ходом, а тут белый медведь. Страшней зверя в тех краях не было. Мужики кто куда разбежались, не зная, как поступать. Оружие на буровых, как и пьянки, есть и были под строжайшим запретом. Позвонили мы тогда в специальную службу. Те приехали, усыпили косолапого и увезли. А еще через неделю он вернулся и… напал. Как раз на повариху.

Вот об этом мне и следовало рассказать Майе. Набраться терпения, объяснить все «на пальцах». А я не хуже того медведя рычал. Испугавшись за нее до чертиков. Вон, и сейчас руки немного дрожат… Или это от другого? От невыносимого, ненормального желания её коснуться, которое наверняка кому-то постороннему покажется странным. Ведь сытый голодного не понимает, а я… я очень долго был голодным. Я б ее теперь сожрал целиком – и не подавился. Мне ее мало было. И ощущение того, что никогда не станет достаточно, не отпускало…

- Вот не зря ты Север, Север! Такого холодного мужика попробуй, найди… - как-то сказала одна из моих любовниц. Видела бы она меня сейчас… Когда я факелом вспыхивал каждый раз, стоило подумать о Майе.

Я её когда в том ресторане поцеловал, думал, все. Пропал… И план наш накрылся медным тазом, и все расследование. В голове ревело: не отпущу. И ни черта это было не нежно. Я её как зверь кусал, метил… Рычал, не замечая этого, не отдавая себе отчета. Хотелось прям там ее разложить. Сгрести махом остатки посуды, усадить на стол… Отодвинуть трусики, потому что ничего больше мне не мешало, и, ворвавшись в нее рывком, трахать, пока она не сорвет горло криками. Безумие чистой воды. Я и не знал, сколько во мне демонов, пока она их не выпустила… А теперь каждый из них хотел урвать кусочек… её.

Не знаю, как сумел остановиться. Что в последний момент заставило. Наверное, все же страх. Не за себя даже… За неё. Понимал, что сейчас не время для отношений. Не мог поставить свои желания выше её безопасности. К тому же… я её дольше ждал. И сейчас, зная, что все… протяни руку, и она будет моей, оно как-то проще было. Ждать… И в то же время – в миллион раз сложнее. Меня съедали нетерпение и беспокойство. Я теперь постоянно думал о том, как она? Не голодна ли, тепло ли одета… Будто не мужиком ее был, а помешанной на контроле мамочкой.

Я улыбнулся, взбегая по ступенькам в вагончик Егорова, потому что, видит бог… сегодня Майя была одета тепло. И от нее вкусно пахло. Сдобой и еще чем-то… Наверное, её дорогими духами. Такие девочки, как моя, девочки даже в тундре.

- Хорошее настроение? – оторвался от разглядывания документов Георгий.

- Не жалуюсь.

- Энтузиазм нам не помешает, - пробурчал тот, вновь уткнувшись в бумажки. – Угощайся кофе. Только сварил.

Я кивнул. Прошел между столом и стеллажами с документами к небольшому столику, плеснул в кружку черный, такой крепкий, что аж густой, кофе и, подперев задницей стенку, уставился на начальника участка.

- Что-то не так?

- Где?

- С документами.

- С чего ты взял? – сощурился Егоров, ввинчивая в меня пристальный, настороженный взгляд.

- Да морда лица у вас, Георгий Вячеславович, больно суровая. Вот и интересуюсь.

- Хм…

Вот и весь ответ. Не с этого я как-то планировал начинать свою работу. Ой, не с этого. Темнил что-то Егоров. Будто ждал от меня какого-то подвоха. Или не доверял. Ну, это ладно. Это нормально. Меня он в первый раз видел. А потому приглядывался. Я решил не придавать этому особенного значения, но в то же время не сбрасывать со счетов.

- Сейчас оперативка, потом едем к вышке. А там я вам много чего интересного покажу. А пока вот… Это твое рабочее место. В компьютере есть все отчеты.

Я кивнул. Устроился за столом и запустил системник. В дверь постучали.

- Ну, кто там такой несмелый?! Заходи!

Дверь со скрипом открылась, и на пороге возникла… Майя. На голове повязана косынка. В руках – наполовину опустевший поднос. Она неловко улыбнулась Егорову, сделав вид, что меня не заметила.

- Извините, если помешала.

- Да? Вам чего? Продукты ждем не раньше завтрашнего дня.

- Я по другому поводу… - растерялась Майя. – Вот… на завтрак никто не пришел, так я решила с доставкой. Ничего особенного. Булочки…

Она смутилась и поставила перед Егоровым поднос, на котором осталось три пышных одуряюще пахнущих булки.

Георгий нахмурился:

- Так ведь из запасов ни черта не осталось.

- Ну, мука-то была. К тому же… мне ведь чем-то нужно кормить рабочих, так?

- Булочки, значит?

- Угу.

Егоров протянул заскорузлую лапищу, схватил булку и сунул в рот.

- Фкушно, - активно работая челюстями, резюмировал тот. – Андрей, бери и ты, что сидишь… А ты…

- Майя, - подсказала моя девочка.

- … Майя, сама-то хоть что-нибудь ела?

Майя улыбнулась и кивнула:

- Ела-ела. Меня в каждом вагончике пытались чем-нибудь накормить… Очень здесь люди неравнодушные.

Егоров нахмурился, как туча:

- Что есть – то есть. Но ты… это… смотри мне. Не вздумай перед мужиками хвостом вертеть. А то сначала чаек-кофеек, а потом у меня драки на участке. С поножовщиной.