— Если не хочешь, оставь тут, я маме не скажу, — подняв голову, скорчил он рожицу лежавшей на нём сверху и пускающей слюни дочери, вызвав у неё звонкий смех. — Или спрячь их подальше, а ей, чтобы не обижалась, скажем, что у Анастасии Петровны забыла.

— Ради меня маме врать будешь? Я вышла замуж за плохиша.

— Только с тобой плохому научился, — перевёл стрелки муж. — Выбрала, в какой ресторан пойдёте? Все без мужей и парней будут?

— Нас пятеро, и это четверг, заранее бронировать столик не нужно.

— Без вас так тихо будет. И скучно, — принялся рассуждать он, пока я смотрела на две открытые обувные коробки, решая, надену я на свой праздник ботильоны или любимые кожаный лоферы на толстой подошве, верно прослужившие пять сезонов до беременности, пока стопы не стали опухать.

Не то чтобы я после родов ходила замухрышкой. В моих домашних платьях не стыдно на улицу выйти, расчёсываться не забываю, эпиляцию делаю, за ногтями в домашних условиях слежу.

Но я только как шесть дней окончательно закрыла свою молочную ферму имени Алёнки и в струю ещё не вернулась. В магазине косметики была год назад, потом только в аптеке крем и гигиеническую помаду покупала и заказывала доставку восстанавливающего шампуня. Корпоративов у Вовы не было, его родители праздники привыкли дома отмечать, так что после переезда я нигде не была и никуда особо не прихорашивалась. Это будет мой первый выход в «свет», и хотелось выглядеть элегантно, чтобы никто по одному виду не обозначил меня «мамой в декрете».

И только в день отъезда на третий час дороги до меня вдруг дошло о просьбе, то есть указании по поводу обновок, поступивших от свекрови. Вероятно, она подарками пометила территорию. В смысле внучку.

Вот только вряд ли мама и дядя Миша спросят, кто подарил такую распрекрасную одёжку, и завистливо вздохнут, понимая, что со щедростью и эстетическим вкусом с Бессоновыми им не сравниться.

Делиться умозаключением не стала. Зато Вова поделился своими мыслями.

— Ты только кормить перестала. Больше бокала с начала беременности не пила, а после перерыва, можешь улететь с маленькой дозы. Что пить собираешься?

— Коктейль какой-нибудь послаще.

— Один?

— Как вечер пойдёт.

— Ночевать на такси к маме поедешь?

— К маме, там же Алёнка будет.

— Может, я попрошу кого-нибудь тебя забрать? Если Михаил не на смене будет, пусть сам за тобой приедет.

— Я обещаю не напиваться и вести себя прилично. Хочешь, позвоню, когда сяду в машину, чтобы ты слышал, что происходит? Надсмотрщик.

— Я тебе доверяю, это забота. Ты должна ценить и думать, какой я замечательный, — проговорил Вова и строго спросил. — Думаешь?

— Думаю. И всем об этом расскажу.

— Расскажи, но без интимных подробностей, а то позавидуют.

— Насколько интимных? — заинтересовалась я. — На пальцах могу показать?

Приехали мы в мою квартиру.

Не могу я считать её нашей. Его квартира — наше семейное гнездо, а эта мой личный актив. Мой и моей дочери. Я потратила на него скопленные мамой алименты и годы жизни, потраченные на ипотеку. Она мне стоила море пота и слёз в прямом смысле. Но об этом как-нибудь в другой раз.

Осмотревшись, перекусили тем, что брали в дорогу, помылись, приоделись и на такси поехали к моим.

Там нас ждали не только с накрытым столом, а ещё с предложением и подарками.

— Чего тебе одной сидеть? Твоя комната в вашем распоряжении, — сказала мама.

Но тут была не только комната.

На полу лежал упругий жёлтый коврик для детей, а на диване целый зоопарк из игрушек. На одних можно спать, кого-то будет приятно гладить, а кто-то прямо-таки создан, чтобы быть попробован на зуб.

Алёнка у нас уже полтора месяца как самостоятельно могла сидеть, но полноценного ползанья не осилила, а передвигалась, не вставая, а скорее отталкиваясь ручками и ножками, словно тюленёнок на суше.

— Она в этих шмотках похожа на черепаху, — шепнул мне Вова, пока мама с отчимом умилялись тому, как Алёнка в своём зелёном прикиде рассекает по коврику.

Да уж.

Олениха, жабка и черепаха — с придумыванием ласковых сравнений по отношению к деточке у нас проблем нет.

На родине

Пребывание на родине затянулось.

У Вовы была срочная работа и разбитая фара.

Машина входила в обзор камеры, номера того, кто так неудачно выезжал с парковки, попали в кадр, и разбираться с этим страховой, а не нам, но на это всё равно ушло время и нервы.

— В субботу смогу после семи вечера выехать, утром буду у вас, вздремну пару часов, и поедем обратно.

— В понедельник встреча? — припомнила я, разговаривая с уставшим мужем по телефону в четверг, неторопливо рисуя лицо в ресторан. Утром он звонил, чтобы меня поздравить, а теперь чтобы поделиться планами.

— В десять, и не отменить, мы месяц ждали.

— Тогда нет. Тебе на выходных отоспаться надо.

— Мне без вас не спится, только под звук телевизора кое-как голова отключается.

— Тем более. У тебя к субботе голова квадратная будет, и ты в дорогу? Приедешь утром, вырубишься часов на десять, потом тебе нужно проснуться, взбодриться и поесть нормально. Пока вещи загрузим, будет почти вечер. Не хочу, чтобы ты ехал ночью или гнал.

— У меня стаж больше пятнадцати лет.

— После напряжённой недели один за рулём заснуть можешь, а обратно в машине ребёнок будет. Будем рисковать?

— Нет, — тяжко вздохнул он. — Повеселись там за меня, шли фотки и из такси набери, — дал Вова указания. — Вечером твоей маме позвоню, если совсем тоскливо будет.

Хмельная и с приятной усталостью я возвращалась не на такси. За Марией приехал муж, и мне едва ли не приказали забираться в машину, подсластив требование обещание королевского комфорта.

— Меня одного ещё с Алёной не познакомили, — сказал Николай. — Она спит уже, наверное?

— У Володи девчонок только на следующей неделе забрать получится. Успеешь познакомиться, они во вторник к нам в гости приедут, — сообщила ему жена.

Сама подруга уже проведала нас, подарив зайца, книгу стихов для детей с яркими иллюстрациями и тёплый мягкий плед сиреневого цвета. Вместе с вещами, купленными моей мамой, багаж Алёны уже в три раза больше моего. А ведь мне ещё нужно собрать последние ценные вещички из квартиры, чтобы впустить жильцов.

Кстати об этом.

Мне сосватали жиличку. Дочь маминой коллеги развелась, а жизнь под одной крышей родственницам даётся нелегко, так как младшая давно сама себе хозяйка,