— Постой, постой, остынь! — перебил его я, не желая слушать какие-то нелепые обвинения. — Что значит «где штаны взял»? Я же рассказывал Вальке: у барыги купил. В чем проблема-то? Купил, а не украл! Сто пятьдесят рублей отдал фарцовщику. В чем проблема-то? С чего вдруг его с девчонкой забрали в милицию?

— Да не джинсы взял! Доллары! Ты чего, не понял, что ли? Он достал дол-ла-ры! Пачку долларов! Валюту! Это — статья, «бабочка»! Доллары — твои, а проблемы — у Вальки! Где ты доллары взял, целую пачку?

И тут до меня наконец дошло, о чем говорит Ленька, и почему мой добрый товарищ, не без моего косвенного участия, влип в серьезные неприятности. И кажется, я даже вспомнил, что такое «бабочка». В джинсах, которые он одолжил у меня на вечер, были доллары — валюта, запрещенная к обороту в СССР. Да уж, оказал я парню медвежью услугу.

Это сейчас на каждом шагу есть обменные пункты. Можно свободно покупать, продавать и доллары, и евро, и фунты и даже юани — что хочешь. А тогда за это можно было получить уголовную статью и немаленький срок. Пятнадцатью сутками не отделаешься. Да уж, по сравнению с этой проблемой ночь на лавке в парке из-за опоздания в общежитие — просто мелкая неприятность. «Бабочка» — это статья 88, там что-то говорилось про валютные операции. Так ее называли в народе.

Я вспомнил, что где-то читал про смертную казнь за махинации с валютой, и у меня волосы встали дыбом. Какой кошмар! Я жестко подставил ни в чем не повинного парня! Теперь ясно, зачем Ленька тащит меня в отделение! Надо сказать, что джинсы — мои, доллары — мои и упросить дежурного отпустить Вальку с Тамарой домой. Если девчонка опоздает в общагу, ей, как и нашим студентам, придется до утра торчать у двери. Остаться ночью одной в Марьино — врагу не пожелаешь!

— Пойдем, пойдем! — теперь уже я торопил Леньку, по дороге придумывая, что сказать про доллары. Я вспомнил наконец, откуда они у меня взялись. Всей командой разработчиков мы летали в апреле в США на несколько дней. Джинсы я купил в каком-то магазине в Нью-Йорке, а остатки денег — положил в боковой карман, да и забыл про них. Кажется, там было пятьдесят долларов или около того. Вернувшись из поездки, я снял штаны, повесил их в шкаф и почему-то больше не надевал, а вынул только перед несостоявшейся встречей с Дашей. Вот эти-то купюры и достал Валька, желая расплатиться за ситро. Да уж, дорого ему обошелся лимонад.

Если бы Валька надумал постирать джинсы перед свиданием, то, конечно, проверил бы карманы и вовремя нашел доллары. Но ему, естественно, стирать их было некогда — они просто бы не успели высохнуть до свидания. Поэтому он просто надел их и пошел в кино с девушкой, а теперь отдувается за меня. Я возьму вину на себя, а там — будь, что будет. Надеюсь, Вальку не посадят. Но и в этом случае вряд ли ему светит что-то хорошее. Скорее всего, если все обойдется, и их выпустят, Тамара просто пошлет его подальше и решит с ним больше не связываться, опасаясь снова влипнуть в неприятности. Ни одной девушке не хотелось бы заканчивать свидания в присутствии милиционеров, упрашивая их не навешивать на себя и парня уголовную статью.

Чтобы хоть как-то выкрутиться, я сказал:

— Я ж у спекулянта джинсы купил, один раз только надеть успел. Не проверял карманы. Может, он их сам туда засунул и забыл? Вот и ходил я с валютой, сам того не зная. А Валька не проверил карманы.

Но Ленька, кажется, меня не слушал, он мчался вперед. Свернув за угол, приятель наконец сказал:

— Уфф, все. Кажется, пришли.

Мы оказались перед обшарпанной деревянной дверью и, отворив, зашли внутрь, в участок. За столом в предбаннике сидел усталый усатый и очень грузный милиционер. Несмотря на то, что на улице было уже не жарко, он усиленно обмахивался газетой. По его рубашке расплывались пятна пота. Мы несмело поздоровались.

— К кому? — заученно спросил он.

— Мы к Валентину Потапову, — пытаясь придать голосу уверенность, сказал Валька. Тут я вспомнил, что совсем не знаю Валькиной фамилии. Хорошо, что Ленька выручил. Теперь буду смотреть на него и все повторять за ним, как сегодня днем — за Валькой.

— Паспорта, — таким же усталым заученным тоном повторил усатый.

Мы протянули ему тоненькие книжечки. Не особо внимательно посмотрев в них, усталый дядька махнул рукой.

— Пятая дверь по коридору.

Мы прошли еще чуть-чуть, постучали в дверь, услышали чье-то хриплое: «Войдите!», вошли и увидели стол, за которым сидел другой милиционер в форме, и Вальку, чье лицо было бледнее бумаги. Рядом с ним с абсолютно спокойным и невозмутимым лицом сидела незнакомая мне девушка. Взглянув на нее, я едва не лишился дара речи.

Глава 6

Подмога откуда не ждали

Рядом с Валькой, вольготно закинув ногу на ногу и барабаня по коленям длинными ухоженными пальцами с накрашенными ногтями, сидела высокая девица с ярким макияжем, пышной копной волос (видимо, щедро залитых лаком), в кожаной куртке, короткой юбке и туфлях на высоком каблуке. Ее поза и манера речи излучали абсолютное спокойствие и уверенность. Складывалось ощущение, что это не ее сюда доставили под конвоем двух служащих, а она соизволила выкроить минутку своего драгоценного времени и покинула свою огромную элитную квартиру где-нибудь на Патриарших прудах, чтобы навестить сие скромное и печальное государственное учреждение.

Тут надо сказать, что Валькина барышня не выглядела нагло: она просто была преисполнена чувства собственного достоинства и совершенно никого не боялась. Я бы совершенно не удивился, если бы ее во дворе ожидала машина с мигалками и личным водителем, а через минуту отворилась дверь, и сам генерал КГБ лично поднес ей чашку ароматно дымящегося кофе. Готов поспорить, что и до общежития в Марьино она совершенно спокойно добралась бы сама в любое время дня и ночи и в случае чего отбила бы и себя, и Вальку от толпы хулиганов, просто строгим тоном приказав последним удалиться.

Сказать, что я был удивлен тем, что увидел — это не сказать ничего. Если честно, я представлял себе, что стрела Амура пронзила сердце