Шрифт:
Закладка:
Сейчас же на дворе восемьдесят шестой год, и ни о телефонах, ни о мессенджерах никто ничего не знает. Если ты вышел куда-то на улицу, то связаться с тобой нереально. Телефон в общежитии — один на четыре этажа. Если кто-то звонил в общагу, то мог прождать на линии минут двадцать. Чтобы найти адресата, нужно было сбегать к нему на этаж. Поэтому о звонках часто договаривались заранее, и те, кому должны были звонить, в определенное время терпеливо ждали своей очереди у стойки, где сидела вахтерша. А в экстренных случаях ребята просто оставляли друг дружке записки, где сообщали, куда пошли.
— Забудь, ерунду сказал, о своем задумался, — спохватился я. — Ладно, поехали!
Так, еще одна неприятная новость. Значит, Вальку за что-то забрали в поли… милицию и, кажется, вместе с девушкой, и надо ехать в отделение его выручать. Бросить в беде человека, который считает меня своим лучшим другом, я никак не мог. В конце концов, за добро нужно платить добром. Если бы не Валька, я бы совершенно точно ввязался в неприятности еще в первый день моей новой жизни. Поэтому мой очевидный долг — ему помочь. Поедем в отделение, а там разберемся. Ничего плохого я не делал, паспорт у меня на руках, студенческий билет — тоже, я временно прописан в общежитии, и бояться встречи с доблестными людьми в форме вроде как нечего. Вздохнув, я послушно двинулся к метро «Колхозная» вместе с Ленькой, едва поспевая за его широченными шагами. Хватит думать только о себе, пора и друзьям помочь. В конце концов, у меня все равно сейчас нет соображений, что делать дальше.
По дороге Ленька, запинаясь, торопливо вываливал информацию. Я заметил, что он слегка заикался, поэтому речь его была довольно сумбурной, но суть хорошо понятной. Произошло следующее.
Поначалу свидание Вальки с дамой его сердца шло просто замечательно. Она пришла вовремя, приятно пахла вкусными духами и выглядела просто великолепно. Патлатого рокера, к которому ее ревновал Валька, поблизости не оказалось. Наверное, укатил куда-то на своем мотоцикле. Валька, наконец-то добившийся ее согласия на свидание впервые за год, наслаждался фильмом на последнем ряду кинотеатра, держал женщину своей мечты за руку и даже успел пару раз ее поцеловать под осуждающие взгляды соседей: худой дамы в очках с взглядом хищной птицы и какого-то старичка с палочкой. В это время на экране показывали сцену разборок на парковке. И все бы ничего, и возможно, через несколько месяцев мы бы уже отмечали комсомольскую свадьбу в студенческой столовой, разлив плодово-ягодное по чайникам для конспирации. Да только потом, когда фильм закончился, случилось событие, которое могло напрочь отвернуть симпатичную девочку Тамару от влюбленного Ромео и пошатнуть в ее глазах мужественный образ кавалера.
После вечернего сеанса Валька, решив повести себя как истинный джентльмен, пошел провожать Тамару до общежития. Общежитие, где жила девушка, находилось в Марьино — почти на выселках. Путь неблизкий, конечно, но чего не сделаешь для дамы сердца! Да и ехать девушке одной в такое время на окраину города небезопасно: мало ли какое хулиганье решит пристать.
Приобняв Тамару и блаженно улыбаясь, парень шел вместе с ней от кинотеатра к метро «Сокол». Валька рассчитал, что успеет проводить ее и запрыгнуть в последний автобус, а потом — на метро, чтобы как раз успеть к закрытию нашей общаги. Строгая Владлена Никитична не открывала дверь после одиннадцати часов вечера никому, включая даже студентов выпускного курса, комсорга и старост курса, и уговаривать ее было бесполезно: она не соблазнялась на обещания купить много новых мотков шерсти, починить электроплитку и даже отказалась о плитки заграничного шоколада, которую ей как-то предложил Антоха, сын внешторговца. Опоздавшие пытались было сначала упрашивать ее, потом обреченно махали рукой и либо шли к друзьям, которые жили в Москве вместе с родителями, и слезно упрашивали их пустить переночевать, либо кантовались где-то на вокзалах. Ночевать во дворах на лавке было опасно — можно было нарваться на серьезные неприятности. Даже при наличии денег в кармане снять гостиницу было трудно. Гостей с московской пропиской, даже временной, если она была сделана в общежитии, селили крайне неохотно. Да и у редкого студента находились деньги на гостиницу.
К слову сказать, такая строгая тактика всего за месяц принесла хорошие плоды. Пару раз постучав зубами от холода у запертой двери до шести часов утра, парни и девчонки быстро учились планировать свое время и больше не опаздывали. Родители московских студентов жили, как правило, в малогабаритных квартирах, и тоже не горели желанием оставлять на ночь приятелей своих детей.
Однако все пошло не по плану. По пути из кинотеатра Валька с Тамарой решил закрепить свой успех и купить девушке лимонада в магазине, чтобы отметить удачный поход в кино. В кармане брюк у ухажера был припасен рубль, честно заработанный перемещением ящиков с морковью из точки «А» в точку «Б» в подвале у Арсена. Галантно расплачиваясь на кассе, Валька привычно сунул руку в карман штанов и с удивлением достал пачку незнакомых купюр. Та сначала с минуту смотрела на них, а потом спросила:
— Это что такое?
— Как что? Деньги. Мои, — ничего не понимая, ответил Валька, глядя не на деньги, а на свою прелестную спутницу.
— Ах, твои…
И тут недавно образовавшуюся пару внезапно вежливо взяли под руки и проводили в отделение, где они, собственно, сейчас и сидели, и куда мы направлялись. Как на грех, в очереди за Валькой и Тамарой стояли двое милиционеров, которые тоже зашли в продуктовый, чтобы купить перекусить.
— Понимаешь, — верещал рыжий Ленька, от быстрой сбивчивой болтовни которого у меня уже начало звенеть в ушах, — он забыл, что надел твои
