Команда этого фрегата на данный момент состояла из двух стрелков, двух пилотов, а также по одному навигатору и механику. А вот по видовому составу все было предсказуемо, стрелки оказались тиронцами, навигатор и главный пилот — мифунцами, а механик — трибитом. В общем, стандартный набор: каждой твари по паре, ну кроме меня с трибитом-механиком.

«Объявлен режим повышенной готовности», — раздался знакомый мне уже сигнал, который я, наверное, пару десятков раз слышал, пока проходил обучение.

— Все по местам! — раздался голос мифунца Муртока, и я, ничего не придумав лучше, неспешно двинулся за ним на борт корабля.

Но не успели мы добраться до кабины управления, как раздалось новое сообщение: «Объявлен режим боевой готовности». А вот это было что-то новое.

— Все к готовности! Видимо, в системе гости, — скомандовал Мифунец.

Спустя пару минут все уже были на своих местах, а еще через десять к нам подошла группа из сотни тиронцев-десантников, одетых в грубо выглядящие, но усиленные легкие скафандры, полностью готовых к бою. В основном они были вооружены плазменными винтовками, хотя некоторые, особенно крупные, имели более тяжелое вооружение в виде аннигиляторов.

Что происходило снаружи станции, мы знать не могли, но наш док спустя пару минут почти полностью опустел. Остались только десантные фрегаты, аналогичные нашему, и еще немного небоевых челноков.

— Есть приказ, — раздался голос командира, — двухминутная готовность.

После этих слов Мурток включил посадочные и маневровые двигатели, переместив наш фрегат к шлюзу выхода со станции. Створки дока закрылись за нами, и вскоре открылись ворота, отделяющие нас от просторов открытого космоса.

— Выход! — сказал командир. И мы выскочили из шлюза, сразу получив пару зарядов в энергощиты фрегата, которые я успел перевести на правый борт, врубив на всякий случай умение ускорение как только мы покинули станцию.

— Щиты 90%! — доложил я, видя, как парочка таких же фрегатов, как наш, уже успели получить сильные повреждения.

— Молодец, сержант! Щиты теперь на тебе, — сказал командир и резким виражом ушел от очередного заряда плазмы, летящего в нашу сторону.

— Есть! — ответил я, одновременно сосредоточившись на сканере и обзорных экранах.

— Стрелки, не спим! — раздался голос мифунца, который после команды развернул корабль так, чтобы тот легкий истребитель нифиров попал в зону поражения тяжелого плазмомета на правом борту нашего фрегата.

Лёгкий перехватчик нифиров, хоть и был юрким, не сумел полностью уклониться от наших атак. Пара разрядов плазмы опалили его левый борт, вынудив его разорвать дистанцию. Но щиты мы ему точно неплохо просадили.

— Навигатор прокладывай оптимальный маршрут до точки, которую я тебе передал. Наша главная задача — донести туда груз.

— Угроза с левого борта! Видимо, тот гад решил снова покусать нас, — сказал я и быстро перевел щиты, в которые в ту же секунду попал плазменный шар, выпущенный перехватчиком.

У врага был явный перевес в маневренности и скорости, но зато на нашей стороне было преимущество в прочности щитов, которые за время его отсутствия успели восстановиться почти до ста процентов.

— Щиты восемьдесят семь! — сказал я, а потом увидел, как несколько зарядов из плазмомета наших стрелков разбились о щиты истребителя нифиров.

— Сейчас уйдет, — сказал командир и дал всю мощность на основные двигатели корабля, преследуя удирающего нифира. Вот только он преследовал его не по прямой, а немного ходя в сторону, давая нашим стрелкам навестись на цель.

— Есть попадание! — сказал командир, а после подытожил: — Есть поражение!

Вдали, словно фейерверк, расцвёл огненный шар. Это было всё, что осталось от назойливого перехватчика нифиров.

Благодаря проложенному навигатором маршруту нам довольно хорошо удалось разглядеть все поле боя. Зрелище было эпическое: под два десятка кораблей классов не ниже линкора и огромная кальмаро-подобная станция направлялись в сторону станции «Карающий», и это не считая сотен и сотен фрегатов и крейсеров. Но и со стороны Союза силы были не сильно меньше, но все же преимущество в огневой мощи было у противника. Тем более «Карающий», видимо, еще не до конца был готов к бою после тяжелого сражения, в котором я даже немного поучаствовал.

Пока сражение кипело, мы и еще как минимум две сотни таких же, как наш, десантных фрегатов, не особо полезных из-за низкой боевой мощи, облетали все поле сражения по кругу, заходя врагу с фланга.

Даже не знаю, как к этому относиться. Но, видимо, командование, осознавая превосходство противника, решило принести нас в жертву, чтобы хоть как-то отвлечь часть сил нифиров. Просто что еще думать о том, что мы должны были высадить десант на эту кальмаро-подобную громадину, облепленную со всех сторон кораблями? Да даже если мы каким-то чудом приблизимся, нас там всех просто перебьют.

Спустя пару часов, если по земному времени, мы уже были в точке, где кроме нас собралась еще пара десятков десантных фрегатов, выстроившись в нечто вроде сферы. Это построение позволяло достаточно легко отбивать налеты легких перехватчиков врага, и не только. Пару раз к нам пытался подобраться даже крейсер, но, получив по толстой морде, быстро ретировались с поля боя. Хотя они все же немного потрепали нашу группу, отправив на перерождение экипаж одного из наших десантных фрегатов.

— Есть приказ, — сказал командир фрегата Мурток. — И все десантные фрегаты, выстроившись клином, двинулись в сторону гигантского кальмара.

И какой в этом смысл? Думал я, смотря, как мы приближаемся к кальмару. Пока его щиты действуют, мы не сможем даже приблизиться к нему, не то что высадиться. А к нам еще и направлялись легкие перехватчики врага в количестве нескольких сотен штук.

И только я собрался высказать свое негодование, как, прорвав оборонительный строй линкоров врага, в сторону кальмара на всех порах двинулся наш клиновидный линкор, прикрываемый со всех сторон крейсерами и фрегатами.

Вокруг линкора Союза словно салют запускали. Но это были не фейерверки, а взрывающиеся фрегаты и корветы Союза, отдающие свою жизнь, становясь живым щитом. А пока линкор героически шел в атаку, мы и еще пару сотен фрегатов словно мухи со всех сторон слетались к спруту.

И тут меня ослепило. А когда зрение вернулось, линкора уже не было видно, да и всех кораблей его сопровождения. Но зато в корпусе кальмара виднелась огромная пробоина, указывая нам на то, что щиты станции не справились и у нас появился шанс.

Интерлюдия 1