заяц вроде бы ровно кладёт финты, как положено с его школой, связки привычные делает. А потом вдруг как выкинет что-то, я и приёма такого не видел. Да и девушка эта… Знаешь, на кого она похожа, Айнур? Видел без маски синеликого императора?

— Ты чего хочешь этим сказать⁈ — Айнур даже покраснел от гнева. — Сказки всё это, что мальчиков было двое! Что отдал правитель Юри второго сына синеликому, чтобы откупиться от этой твари своею кровью!

— Не такая уж он ему тварь, — покачал головой Чиен.

— Молчи! — обрубил Айнур, хватаясь за голову. — Хотя бы ты — замолчи!

— Да я-то — молчу, — тяжело вздохнул Чиен и уставился в землю. — Уже столько лет молчу о том, что за чёрная тень пролегла между братьями. Но Тенгри — видит.

— Я должен ехать к шаману, — сменил тему Айнур. — Должен говорить с ним о делах. Появление духа волка — дело очень серьёзное. Если духи затаили на нас обиду — как мы будем скрываться в горах? Каждый камень может стать нам врагом. Но и мальчишка не даёт мне покоя. А что если он сам попросил свою Шасти изменить ему внешность? Уже здесь, в лесу, в этой пародии на воинский лагерь?

— Хочешь сказать, что Ичин и Майман отозвались, потому что спасли с поля боя именно княжича? Это он нам тут мозги полощет?

— Хочу! Иначе — чего бы так всполошились и барсы, и волки? Я ведь посылал людей жечь сигнальный огонь на старых кострищах. Никто не откликнулся.

— Волки — всегда были себе на уме. Часть из них готова была служить вайгальцам. Это нам ещё повезло, что найманы сами казнили предателей.

— А барсы?

— Командира барсов знают и среди шаманов. Это — очень непростой человек. Я бы не стал гадать, что у него на уме, пока глаза его не увижу.

— Значит, парень мог сам изменить внешность, — подытожил Айнур. — И делает вид, что не узнает своих.

— Но зачем? Ведь мы — клялись его отцу, а значит, и ему.

— А он — свалился с дракона, ударился оземь и всё забыл! Может, он и в самом деле не узнаёт никого, потому и прячется за личиной? А девчонку свою раскрыл, чтобы мы не уничтожили колдуна. Девчонки-то колдуньями не бывают.

— Кроме сестры синеликого.

— Чиен!

— Ты хочешь, чтобы я тебе врал, Айнур?

— Хочу! Очень хочу! — закричал командир и осёкся.

Руками лицо закрыл. Он страстно хотел, чтобы «заяц» оказался уцелевшим сыном правителя Юри, а не коварным вайгальским колдуном, виртуозно играющим роль наследника этих земель.

— Вот и правитель Юри хотел, чтобы ближние врали ему. — Чиен вздохнул так тяжко, что ветер вздохнул вместе с ним, прижал к земле на одно дыхание буйный огонь костра. — Он хотел, чтобы ему несли только хорошие вести. Ты видел, к чему это привело.

Мастер меча говорил утвердительно. Спорить тут было не о чем.

В последние годы правитель Юри отдалил старых боевых товарищей, приблизил к себе льстецов.

Это и привело его к погибели. Он сделал неверный ход, играя с гневом синеликого императора, словно с бешеной росомахой.

— Правитель устал слушать плохие новости. Вот и я устал, — тихо сказал Айнур. — Смотри? У нас больше ничего нет! Здоровых воинов — меньше, чем ничего, да и у тех нет крылатых волков и достойного оружия! У нас есть только… очень похожий на княжича белый заяц…

— Который не доверяет тебе. Ведь ты хотел уничтожить его вольницу, которую он здесь собрал. А у него — «свои планы». Так он мне заявил.

— Я не пойму, чего он хочет! Ну, пропустят мальчишек к Белой горе. Ну и что дальше?

— И я не пойму. Но во мне нет и драконьей крови. Нет её мудрости. Спроси свою кровь?

Айнур тяжело вздохнул.

— Ох уж эта кровь… Надо ехать к шаману, мастер. Попросим его помочь. Расскажем про духа волка, про схожесть мальчишки с княжичем. Снимемся утром и пойдём всем отрядом. Медленно — зато прибудем как раз к новолунию. Пусть шаман увидит всех, кто остался, чтобы защищать нашу землю? Пусть отбросит своё затворничество! Пусть поможет!

Он поднялся во весь рост и крикнул:

— Приведите в порядок оружие! Выступаем с рассветом!

Воины загомонили. Многие надеялись на отдых — место было хорошее, безопасное. Но приказ есть приказ, и, кажется, сама тьма пришла в движение, от наполнивших её людей.

Айнур тяжело опустился на своё место — мягкую шкуру, уложенную на подстилку из лапника.

— Я останусь, — сказал Чиен.

— Зачем? — удивился Айнур.

— Я же — учитель, — усмехнулся фехтовальщик. — Раз эти зайцы готовятся стать воинами, я поучу их владеть мечом. А заодно и понаблюдаю. Что колдун, что наследник — в чём-нибудь да проколется.

— Хорошо! — решительно согласился Айнур. Колебаний он не любил. — Присмотри за мальчишкой. Только твоей мудрости и могу доверять. Приеду — расскажешь, чего увидел.

— Будь осторожен, — напутствовал его фехтовальщик.

— Эх, — махнул рукою Айнур. — Моя осторожность — ты, а тебя я оставляю здесь.

— Проси колдуна принести духу волка большие жертвы. Если духи гор недовольны — время нашей смерти — вопрос недель или месяцев. Вся надежда в том, что горы не примут чужаков, поклоняющихся Эрлику.

— Где были духи гор, когда враги топтали нашу землю!.. — воскликнул Айнур и осёкся.

— Да, — сказал Чиен. — Если это и в самом деле Камай, то они берегли его. И спасли от смерти. А значит…

— Что? — вскинулся Айнур. — Так ты всё-таки что-то понял?

— Езжай! — отрезал Чиен. — Вернёшься — скажу, что надумал. Или вобью на месте этого костра